Однажды снова - Юма Гулова

— Думаю, кому-то очень не нравится наше расширение, — многозначительно произносит Каменев, засунув руки в карманы брюк. — Это ни в коем случае не должно просочиться в сеть.

— Моя работа безупречна. Но, Лео, — Агрономов морщит лоб, словно слова, которые он сейчас произнесет, доставляют ему самому дискомфорт, — не дай этой смазливой журналистке все испортить.

— Тох, мне ко всему еще проблем с женщинами не хватает, по-твоему? — хмурится Каменев, делая крепкую затяжку.

— Конечно, Лео, конечно. Я просто говорю, что надо быть внимательным. И я советую снова подключить охрану.

— Охрана? Они мне мешают больше, чем помогают. Все время за мной ходят, словно я какой-то преступник, — он сдавливает сигарету большим и указательным пальцем, смотрит на нее с некоторым недовольством или раздражением, а затем тушит в пепельнице.

— Это временная мера. Я еще пообщаюсь на этот счет с начальником охраны.

* * *

Милена с Кирой покидают благотворительный вечер намного раньше, чем он заканчивается. Мила достаточно выпила, а потому была навеселе и машину, арендованную в каршеринге, пришлось скинуть.

Улыбчивый водитель, управляющий «Мерседесом», уже ожидал их, вежливо открывая дверь каждой из девушек. Встреча с мамой Леонида выбила Милу из колеи, и Каменев, уловив этот момент, исчез, как будто его не существовало. Девушка поняла, что ее эмоции играют с ней злую шутку, и это раздражало ее еще больше. Жизненные трудности и преграды стали слишком тяжелым грузом для нее. Она думала, что призраки прошлого не могут ее напугать, но ошибалась. Они пришли и привели с собой неприятные воспоминания.

— Есть хочешь? — спрашивает Мила у ассистентки, когда та садится рядом на заднем сидении такси.

— В полночь? — растерянно дергает бровью Кира. — Звучит заманчиво.

Мила удовлетворенно улыбается. И говорит водителю новый адрес.

Спустя пятнадцать минут девушки сидят на лавочке недалеко от «Макдональдса», одетые в вечерние платья. Ночь достаточно теплая, но даже несмотря на это, кое-где проходящие туристы с интересом поглядывают на них: кто-то улыбается, а кто-то осуждающе щурит глаза.

Милена с удовольствием обхватывает руками огромный бургер, а Кира с трудом сдерживает смех, смотря на свою начальницу, которая с огромным аппетитом кусает гигантскую булочку.

— Мы, наверное, самые элегантные клиентки, которых когда-либо видел этот «Мак», — говорит Кира, откусывая свой рол.

— Это даже не обсуждается, — пережевывая бургер, впервые смеется Мила. — Так значит Шакира? — скидывая туфли и перекинув ногу через лавочку, интересуется Мила. — Почему я не знала?

— Вы не интересовались, — смущенно отвечает помощница. — К тому же я не люблю свое полное имя.

— Отчего так? Звучит экзотично.

— В том-то и дело. И да, я ненавижу эту певицу, — смеется девушка, откинувшись на спинку лавочки.

— Да брось. Она классная, — Милена начинает напевать песню Single lady, на припеве забавно раскачивая бургером в своей руке. — Давай, подпевай, сейчас твоя партия.

— Я не пою, — признается Кира. — А у вас отличный голос, — лукавит она.

— Не поверишь, но когда-то я даже выступала на сцене, — наигранно хвастается Мила. — Правда, меня от микрофона быстро пересадили за фортепиано.

— Так вы еще и играете? — удивляется ассистентка.

— Куда лучше, чем пою, — фыркает Милена, широко улыбаясь. — Весь вечер хотела у тебя спросить, а что имел в виду Аргрономов, когда сказал Каменеву, что рассказывал о тебе?

Кира мнется, и Мила это видит. Она не настолько пьяна, насколько хочет казаться. Что-то с самого начала вечера беспокоит ассистентку, и это точно связано с Каменевым.

— Я не знаю, как вам это правильно озвучить.

— Говори как есть, я пела партию Бейонсе, нам нечего скрывать друг от друга, Шакира, — хохочет Милена.