Однажды снова - Юма Гулова

— У меня тоже была гувернантка в детстве, — улыбнулась она, вспоминая свое прошлое. — Я никуда не ездила без нее, даже настаивала, чтобы она со мной полетела в школу в Швейцарии.

— И как, смогла уговорить? — проговорил Леонид с ноткой насмешки. Сам же он в это время технично закидывал свежемолотый кофе в медную турку. Затем чиркнул спичкой и поджег самую маленькую конфорку, поставил на нее турку, не наливая в нее воды, и немного подержал, пока сахар подтает.

— Нет, — вздохнула Мила, проводя пальчиком по магнитику с Пизанской башней. — Папа не разрешил мне брать с собой даже игрушки. Пришлось все покупать на месте.

— Видать, весомая причина была? — не отрываясь от приготовления кофе, поинтересовался мужчина.

— Да, был в процессе уничтожения моей мамы.

Леонид обернулся через плечо, вопросительно поднимая темную бровь.

— Мама с папой, считай, шесть лет были в бракоразводном процессе, — нехотя объяснила гостья. — Но это длинная история.

— И неприятная, я думаю, — догадался он, наливая в турку воду. Содержимое зашипело и мужчина быстрыми движениями перемешал кофе чайной ложкой. Затем убавил газ и повернулся к гостье, сложив руки на груди.

— Угу, — кивает Милена, стараясь отогнать подступившие слезы. — Так, — резко выпрямилась она, как будто что-то вспоминая, — где у тебя здесь чашки?

— Угомонись, хозяйка, — иронично хмыкнул мужчина. — Я тебя, вообще-то, на кофе пригласил. Хотел в кафе, но ты своей выходкой все карты смешала.

— Да какой выходкой-то? — невинно спросила Мила.

— Вот этой, — он дернул ее за край юбки и улыбнулся, оголяя ровные зубы.

— Я же уже говорила… — попыталась оправдаться девушка.

— Знаю-знаю, теннис. Давно занимаешься?

— Лет пять.

— Почти профессионалка. Даже стонешь, как Шарапова, — прыснул Леонид.

— Очень остроумно, — она закатила глаза и, не выдержав его раздражающего смеха, замахнулась рукой, чтобы ударить его по плечу.

Ловко перехватив руку девушки, Леонид прижал ее к своей груди и его губы оказались на уровне ее уха. От неожиданности Мила забыла, как дышать.

— Больше так не делай, — прорычал мужчина.

— А что, если я все-таки сделаю? — набравшись смелости, нерешительно спросила она. Мила смотрела на него снизу вверх, переводя взгляд с глаз на его тонкие губы.

— Побои снимать поедем, — совершенно серьезно произнес Леонид.

А затем рассмеялся, глядя, как округлились глаза девочки. Заключив ее плечи в своих медвежьих объятьях, он, повинуясь какому-то минутному порыву, поцеловал ее в макушку.

— Дурёха ты еще совсем. Садись на стул, — кивнул он в сторону стола, — кофе почти готов.

— Я пью только определенную арабику, — неловко сообщила гостья.

— Прости, — хмыкнул мужчина, — но сегодня ты будешь пить то, что я тебе предложу.

— Ага, а потом что? Мы будем есть жареную картошку со сковородки и смотреть «Любовь и голуби»?

— Не знал, что ты уже и наш досуг продумала, — игриво подмигнул он, закидывая кухонное полотенце себе на плечо. — Но вообще, я думал о «Терминаторе» и пицце.

Милена села на стул, повернув его и сложив руки на спинку, и положила на них голову, с интересом наблюдая, как Леонид готовит кофе. В его движениях была какая-то притягательная небрежность и уверенность, которая заставляла ее сердце трепетать.

Вскоре Леонид сварил напиток, перелил его в маленькие коричневые чашечки и подал на стол.

— Пахнет недурно, — с лицом эксперта, заявила Мила.

— Ты пробуй, а не выделывайся, — подшучивал он.

Девушка поднесла чашку ко рту, сначала легонько подув на нее, а потом, облизнув пухлые губы, сделала маленький глоток. Мужчина с интересом наблюдал за этой картиной, как губы девушки собираются в соблазнительную трубочку, покрываясь характерными морщинками, когда она снова дует на кофе, как округляются глаза после первого глотка, как симпатичные ямочки проступают на ее лице, когда лицо озаряется улыбкой.