Любовь вопреки - Эллин Ти

— Да люблю я ее, черт возьми, Лен! — он взрывается. Мне на секунду становится страшно. Ему крышу сносит так, словно он долго носил в себе эти эмоции. Подозреваю, что так и было. — Люблю, понимаешь? И я весь мозг себе уже сожрал за это, с ума сходил. Приехал сюда, чтобы порвать со всем этим, но… Не смог. Не могу я без нее, понимаешь? Дохну просто.

Мама качает головой. Она, может, и верит Ярославу, но понять, наверное, не может.

Я не выдерживаю. Срываюсь с места и обнимаю маму, надеясь, что она меня не оттолкнет.

Пару минут она не двигается, вообще никак, и меня накрывает паникой. А вдруг… Вдруг она перестанет со мной общаться? Боже, а если она будет во мне разочарована? Если скажет, что ей не нужна такая легкомысленная дочь?

Из глаз текут слезы, меня трясет от страха, пока Ярослав стоит недалеко и тоже не понимает, что со всем этим делать.

Но мама… Мама отмирает. Она раскрывает руки и обнимает меня в ответ, и мы как две дурочки плачем, обнимаясь, и, кажется, сходим с ума.

— Нет, ладно ты дурочка мелкая влюбилась, Ярослав у нас красавчик, но ты-то как? Она занозой в заднице тебе всю жизнь была! — внезапно выдает мама, отрывая голову от моего плеча и, видимо, глядя на Ярослава.

— Не смог без своей занозы, — говорит он, почти неслышно усмехаясь, и мне внезапно становится очень спокойно. Мама поймет. Возможно, еще немного поплачет, будет обижаться, какое-то время не сможет принять, но поймет. Я уверена.

— Нужно рассказать Игорю, — отпускает она меня и говорит уверенно. — Я молчать не буду, и вам скрывать не дам. Рано или поздно он узнает, и будет сильно лучше, если он узнает это не так, как узнала я.

— Ма-а-а-ам, — пищу от смущения и прячу в глаза. Господи, а как жить-то после всего этого?!

— Подозреваю, будет непросто, — говорит Лена. И я пока не могу за вас заступаться. Я в ужасе!

— Может, не надо пока? — спрашиваю, чувствуя, как у меня трясется подбородок. Мне Игорь и слова не скажет, но Ярославу достанется, если он психанет. А он психанет, я уверена! У них с Ярославом только-только начали налаживаться отношения, а тут может всё испортиться в одно мгновение.

— Может, не надо было с ума сходить? — злится мама. — И тогда не было бы никаких проблем!

Я отстраняюсь. Мне жутко неловко. И маме тяжело, я понимаю это прекрасно! Мечты о том, что родители примут спокойно разбиваются сразу о мамину реакцию. Возможно, все было бы чуть проще, расскажи мы ей сами, а не застукай она нас во время секса…

— Я звоню отцу, — говорит мама, и меня накрывает паникой. По телефону?! А если он за рулем? Господи, да он же разобьется!

Но мама молчит. Она просит его купить бутылку вина и спрашивает, когда он вернется домой. Боже… У нас есть три часа до его возвращения и она просит на это время убраться нас с глаз долой.

Ярослав обнимает меня за плечи и уводит наверх, но валяться в постели мы не позволяем себе, слишком уж нагло. Выходим на балкон и сидим там, укрывшись пледом.

— Как думаешь, что он скажет? — спрашиваю тихо после получаса молчания. Невыносимо уже просто сидеть и думать, голова просто раскалывается.

— Что я мудак, — усмехается Ярослав. — Ну или че похуже. Не знаю.

— Почему ты так просто об этом говоришь? — хмурюсь. Я не верю, что ему всё равно, это не похоже на него. Да, он часто кажется очень пофигистичным, но на деле он не такой.

— Потому что сложнее того, что я влюбился в тебя, Маш, быть уже ничего не может. Прости меня, ладно? Я правда ехал сюда сказать тебе, что нам надо прекратить все это. Хотел собрать вещи и свалить к себе в квартиру. Ты бы оправилась со временем, завела бы нормального парня, и не влипла бы во все это дерьмо со мной. Но я не смог. Слабак, да?