Блиц - Девни Перри

На висках у меня выступили капельки пота, когда я протирала тряпкой ветровое стекло «Субару» Лиз. Скрип протираемого стекла наполнил салон ее машины, смешавшись с запахами кондиционера для кожи и нашатырного спирта.

В последний раз, когда я смотрела на часы, было двенадцать тридцать ночи. Это было до того, как я начала чистить машину Лиз. После того, как я полностью очистила свой собственный «БМВ» и красный джип Стиви.

Мои соседки спали, не замечая меня. Я подумала, что они могли услышать, как я вытаскивала пылесос, чтобы почистить коврики в каждой из наших машин, но, если шум и беспокоил их, никто из них не пришел проверить.

Поэтому я продолжила уборку, мне нужно было отвлечься, так как я не могла заснуть.

После сегодняшней игры я поехала домой и заперлась в своей комнате, зализывая раны. Я надеялась, что после некоторого отдыха шум затихнет. Но я все время ворочалась с боку на бок, не в силах его отключить.

Мы проиграли. Мы проиграли игру, которую должны были выиграть.

Это был не первый мой проигрыш, но он был самым тяжелым из всех, что мне когда-либо приходилось переживать.

Слишком много энергии текло по моим венам. Слишком много мыслей проносилось в моей голове.

Было слишком холодно и слишком темно для пробежки. Я чуть было не поехала в кампус и не отправилась в тренажерный зал. Вместо этого я решила помыть машину. Но когда все было закончено, меня все еще переполняла нервозность и неутолимая потребность двигаться. Казалось, что если я буду сидеть на месте слишком долго, то развалюсь на части.

Так что я перешла к мытью машины Стиви. Затем машины Лиз.

Этого должно было хватить. Я изгибалась всем телом в труднодоступных местах, чтобы почистить пластик и кожу. Протирала вентиляционные отверстия ватными тампонами. Убрала пылесосом крошки из щелей.

После долгого рабочего дня, после проигрыша, после «С» и пальто, от которого, вероятно, всегда будет пахнуть кофе, я должна была чувствовать себя измотанной.

Но в тот момент, когда я вылезла из «Субару» Лиз и встала, желание продолжать двигаться было сильным, как никогда.

Больше не было машин, которые можно было бы почистить.

У меня внутри все сжалось. Что теперь?

Этот вопрос прогремел у меня в голове так громко, словно я прокричала его в тишине гаража.

Что теперь?

Это было важнее, чем мой следующий шаг. Чем следующие пять минут.

Что же мне теперь делать со своей жизнью?

Мое горло горело от острой, ноющей потребности заплакать. Я отказывалась плакать.

Последний раз я проливала слезы из-за проигранной игры в младших классах средней школы, когда мы проиграли чемпионат штата.

Мама разозлилась и по дороге домой отчитала меня за мои слезы. Она сказала мне, что плачут только проигравшие. Победители становятся лучше. Победители работают усерднее.

Я не стану плакать из-за сегодняшнего проигрыша. Не тогда, когда вместо этого я могу чистить машины.

Вот только машин больше не было.

Если только…

Обернувшись, я уставилась на стену гаража. За ней, за полоской травы, разделявшей наши дома, стояла грязная машина. Грузовик Торена был грязным как внутри, так и снаружи.

Предполагалось, что я буду держаться подальше от Торена. Держаться подальше, пока этот шум не прекратится. Но прежде чем здравый смысл успел меня остановить, я собрала свои чистящие средства, одной рукой сжимая бутылки, а другой держа охапку тряпок. Я сунула горсть ватных тампонов в карман своих спортивных штанов и вышла через боковую дверь гаража, направляясь к Торену босиком. Мои пальцы мгновенно замерзли от инея, покрывшего землю.

Пожалуйста, будь незапертой.

Я потянулась к ручке, ведущей в его собственный гараж, и медленно повернула ее, ожидая, что замок будет заперт. Но дверь распахнулась с легким свистом воздуха.

Облегчение было таким сокрушительным, что я застонала.