Никогда не говори никогда - Аврора Рейнольдс

— Дай угадаю. Он был очень любезен и потратил дополнительное время, чтобы ты устроилась, — ее тон сочится сарказмом.

— Что-то вроде того, — пищу я.

— Уверяю, он грозен лишь на словах, а как только ты узнаешь его поближе, поймешь, он милашка.

— Он кажется замечательным, — отвечаю я, и Кристи снова смеется, вероятно, потому что знает, что я лгу сквозь зубы.

— Я собираюсь позвонить тебе по видео, просто прими звонок, когда увидишь всплывающий значок.

— Хорошо.

Мне не приходится долго ждать, перед лицом появляется что-то похожее на видеокамеру и кнопка звонка, и как только я касаюсь ее стрелкой, улыбающееся лицо Кристи заполняет экран.

— Вау! Посмотрите-ка кто при полном параде на работе! — усмехается Кристи, а я закатываю глаза.

— Ты могла бы сказать, что дресс-код в том, что дресс-кода нет.

— Извини, я совсем запуталась, но ты выглядишь прекрасно. И мне нравится, когда у тебя такие волосы.

— Спасибо, но мои ноги все равно ненавидят тебя прямо сейчас.

Она смеется, затем расширяет глаза, когда на заднем плане раздается резкий крик.

— Черт, кажется, я разбудила Айви. Дай мне секунду.

— Я буду здесь, — говорю Кристи, и она быстро встает и исчезает из поля зрения камеры.

Подняв с пола свою сумку, я достаю бутылку с водой и ставлю ее на стол. Затем роюсь в ней в поисках мобильного телефона и проверяю его, чтобы убедиться, что нет пропущенных звонков или сообщений от мамы. Их нет, но, опять же, вчера мама допоздна гуляла с моей тетей. Они обе ходили на Манхэттен смотреть «Короля Льва» на Бродвее, так что кто знает, когда она вообще проснется. С тех пор как мама приехала в Нью-Йорк, я почти ничего о ней не слышала, только смс или звонок узнать, как дела. Помимо этого я действительно слежу за мамой только через социальные сети, где она публикует все, что делает во время поездки.

— Хорошо, я вернулась.

На экране появляется Кристи, прижимающая Айви к груди, и мое сердце мгновенно тает при виде крошечного розового свертка в ее руках.

— Извини, я подумала, что у меня есть, по крайней мере, пятнадцать минут, прежде чем она снова встанет.

— Не извиняйся.

Я смотрю, как Кристи сжимает Айви в руке и расстегивает майку.

— Ой, — я съеживаюсь, когда Айви вцепляется в сосок, а Кристи вздрагивает.

— Расскажи мне об этом. Мои соски настолько воспалены, что болят. Я не понимаю, как мамы кормят грудью годами, даже спустя долгое время после того, как у их детей появились зубы.

Я отвожу взгляд от кормления Айви и сосредотачиваюсь на уставших, но счастливых глазах Кристи.

— Предполагается, что так будет лучше для нее.

— Миллионы младенцев прекрасно обходились без грудного молока. С Айви все будет в порядке, когда мы перейдем на бутылочку через несколько недель. — Кристи снова отводит взгляд от Айви, чтобы посмотреть на меня. — К тому же, Джеку будет приятно на некоторое время взять на себя ночные кормления. Я имею в виду, не пойми меня неправильно, мне нравится быть мамой. Но я смогла бы обойтись без ощущения себя молочной фабрикой, которая работает двадцать четыре часа в сутки.

— Без сомнения, — соглашаюсь, потому что не могу представить себя единственным источником питания и ухода для крошечного человечка.

— Ладно, хватит обо мне и моих сиськах. Расскажи мне, как ты себя чувствуешь и что тебе нужно знать.

— Думаю, для начала должна спросить, как нужно отвечать на звонок, когда он поступает? — спрашиваю я, и она смеется, затем объясняет мне, как правильно отвечать на телефонные звонки, как перевести вызов и что мне нужно говорить, отвечая на электронные письма.

К тому времени, как вешаю трубку, я чувствую себя немного увереннее в том, что смогу справиться со всем. Но это чувство длится только до тех пор, пока я не открываю почтовый ящик и не вижу, что меня ждут более пятидесяти сообщений.

Господи, это будут очень долгие несколько недель.