Сиделка - Анна Морозова

Утром я как обычно опаздывала на работу, а ванная комната, естественно, была занята. За последние несколько месяцев я приучилась чистить зубы в туалете офиса, а душ принимать по ночам, потому что мои родственнички те ещё юмористы. Кажется, в моё присутствие они только и делают, что жарят рыбу и льют воду, будто она безлимитная. Безусловно, это жутко бесит, но как бы я не пыталась пойти с ними на контакт, ответом служит игнор. Кто бы знал, что ещё совсем недавно мы с мамочкой счастливо жили вдвоём, мечтали отправиться в путешествие по Европе и насладиться местными кулинарными изысками. Сейчас же мне приходится делить двухкомнатную квартиру с её сестрой и племянником, потому что их совесть спит беспробудным сном. Тетя Лида человек удивительный. Была жива бабушка, она не вспоминала. После смерти потребовала половину наследства. Потом вдруг пропала на пять лет, чтобы неожиданно появиться два года назад и заявить, что ей срочно нужны деньги на лечение сына. Мама по доброте душевной не смогла пройти мимо и отдала все наши накопления. А позже выяснилось, что у тети Лиды чудесным образом появилась дача на двести соток. Вот такая любящая сестра и дочь, которой на все плевать. Во время маминой болезни я пыталась связаться с ней, но попытки оказались безрезультатными. Мама так и умерла, мучаясь от боли, не сказав своей сестре, как сильно она её любит. Я помню отчаяние в родных глазах, помню слёзы, бегущие по впалым щекам. Помню, как говорила ей о любви и просила не уходить. Я помню всё, только лица её не помню во время похорон. Зато никогда не забуду, как моё сердце разрывалось на куски. Прошло время, я привыкала справляться в одиночку и понемногу смирилась с утратой. Но месяц назад в дверь неожиданно постучали и на пороге оказались тетя Лида и её придурковатый шестнадцатилетний сынок. Выяснилось, что часть квартиры по наследству принадлежит ей, потому что так решила мама, а против закона не попрешь. С того самого дня меня не покидает мысль, что я попала в цирк. Или того хуже — зоопарк.

Из дома выхожу голодная, с нечищеными зубами и без любимой помады на губах, которая странным образом куда — то исчезала. Меня берет злость, но это единственное, что я могу себе позволить. Ведь они живут по закону, несмотря на то, что нарушают все мои границы. В офис приезжаю через десять минут после начала рабочего дня. По пути забегаю в туалет и привожу себя в порядок. Сегодня на мне брючный костюм голубого оттенка и черные туфли в стиле Мэри Джейн. Волосы завязаны в хвост. Наношу на щеки кремовые румяна, чтобы скрыть отголоски легкого похмелья, и отправляюсь в кабинет. Павла Викторовича ещё нет, зато на столе лежит список обязанностей, которые я должна сделать до двух часов включительно. Отбросив усталость в сторону, приступаю к выполнению и периодически отвечаю на Сашины сообщения. О вчерашнем инциденте на остановке не рассказываю, решив, что эта пустяковая ситуация не стоит траты времени. Хотя сама постоянно прокручиваю в своей голове. В частности, обмен номерами с тем незнакомцем. Я ведь так ему и не написала. Интересно, он вообще ждал? Вероятнее всего нет. Это же бред.

— Здравствуйте, Алиса. — Слышу голос Павла Викторовича и отрываю взгляд от компьютера. Обычно одевающийся в классические костюмы мой начальник в этот раз предпочел бежевые джинсы и черное поло. Даже не привычно за полгода работы видеть его в подобном одеянии.

— Здравствуйте, — улыбаюсь я. — Что — то вы сегодня поздно. Были на важной встрече?

— Да. У психолога. — Павел Викторович вздохнул, проведя руками по темным волосам с сединой. — Обсуждали Егора.

— И как? — Зачем — то поинтересовалась я, будто имею право на такие подробности.