Сиделка - Анна Морозова

— Черт! — Сделав попытку отцепить от себя дурацкую ветку, я не заметила, как Егор практически пропал из поля зрения. Виднелись лишь очертания чёрной спинки кресла. Я постаралась как можно звонче позвать его, остановить, но он не слышал меня, хотя, я была уверена, не откликался намерено. Бросив разочарованный взгляд на красное в белый цветочек платье, которое покупалось, когда была жива мама, я потянула его на себя, услышав очередной треск, и как только ветка отпружинилась, пустилась в бег. Какой раз за эту прогулку мне приходится бегать? Так и спортсменом стать не долго, хотя я и спорт — слова противоположности. Уже на пригорке дыхание кончилось, поэтому вместо прыгучей кенгуру я стала похожа на уставшего от жизни ленивца.

— Егор Павлович — крикнула хриплым голосом. — С вами всё нормально? Я бегу. — Если так можно назвать, — шепнула себе под нос. Уверена, мои щеки похожи на помидорную грядку и хвост по ощущениям съехал на бок. А если учесть огромную дырень на бедре, то не зная всей ситуации, можно не хило нафантазировать. Кое — как в позе буквы крючка мне удалось забраться наверх. Ноги уже практически не двигались. Уперев руки в колени, я ловила ртом воздух. И только когда дыхание немного восстановилась, выпрямила спину и посмотрела вперед, ожидая увидеть все тот же лес. Но вместо этого увидела необычайной красоты водную гладь, ровную дорожку вдоль озера из камней и белый чистейший песок. А рядом со всей этой красотой Егора. Он смотрел на меня, чуть прищурившись. Его темные волосы блестели от переливающихся солнечных лучей. Я улыбнулась и зачем то помахала ему рукой.

— Соскучились? — Съехидничала, пружинкой принимаясь спускаться по крутой, но ровной тропинке. Она не выглядела опасной и высотой особой не отличалась. Вот только одно дело ногами идти, а другое — на коляске ехать. Как Егор так быстро сумел спуститься?

— Я уж надеялся, тебя по дороге волки съели. — Буркнул он.

— А вот и зря. — Я подошла к озеру и, скинув с ног сандалии, зашла в прохладную, идеально прозрачную воду. Кожа тут же покрылась мурашками.

— Надеюсь, ты купаться не собралась? — Настороженно спросил Егор. Я обернулась и вытянула губы трубочкой.

— А вы что думали, я сюда столько времени пёрлась просто полюбоваться? Сами же на озеро пригласили.

— У тебя платье порвано, в курсе?

— А у вас нос грязный, в курсе?

— Где?

— Вы такой наивный, Егор Павлович. — Расхохоталась я, когда увидела с каким усилием он принялся оттирать невидимую грязь. Всё ещё посмеиваясь, я приподняла подол платья и продолжила заходить в воду. Сначала по щиколотку, затем по колено. Хотелось идти еще дальше, но не решилась по понятным причинам, поэтому побрела обратно на берег. Всё это время с меня не сходил осуждающий мужской взгляд. Видимо, шутку про нос не заценил. Цаца важная.

— Егор Павлович, а можно вопрос? — Я отжала с потяжелевшей ткани воду и, взяв сандалии в руки, присела на песок, принявшись обуваться. — Молчание знак согласия? — Спросила, когда ответа не последовало?

— Молчание — это молчание. Ты можешь задать сколько хочешь вопросов, но не жди, что я буду на них отвечать.

— Ладно. — Вытянув ноги, я уперлась ладонями в песок и слегка откинула назад голову. — Почему вы живете один?

— Я не живу один — последовал мгновенный ответ, что не могло меня не радовать. Глядишь и наше общение мало мальски наладиться. — В доме ещё есть охрана и ты.

— Это не в счет. Мы просто люди, которые работают у вас, на вас, в вашем доме. Определение подбирайте сами. Я имею в виду близких людей. Одному всё — таки тяжело. Ни общения нормального, ни поддержки, как физической, так и моральной. С ума же сойти можно. Хоть бы какое животное завели чтоли. Хомячка там или котенка. Куда лучше, чем в тишине скитаться.

— Почему ты считаешь, что мне тяжело одному? И тишину я люблю. Никто не жужжит под ухом, не мешает. Не раздражает..