Я тебя чувствую - Татьяна Любимая (2024)

Мотоцикл остановился на берегу Енисея. Я легко спрыгнула, стянула шлем, разлохматив кудряшки свои рыжие, и растерялась, поймав взгляд Павла. Он тоже успел снять шлем, зафиксировал мотоцикл подножкой, оперся о него и теперь откровенно разглядывал меня, улыбаясь. И понимала я, что то, что он видит, ему нравится.

Паша протянул мне руку. По пустынному галичному берегу мы неторопливо шли, периодически утопая в мелких камешках. Разговаривать не хотелось. Изредка перекидывались короткими фразами, а в основном молчали. Мои пальчики крепко сжимала мужская горячая ладонь. В душе я пела, летала, а проснувшаяся юношеская влюбленность заполняла меню всю, от кончиков пальцев до кончиков волос, счастьем.

С того времени мы всегда и везде были вместе. Чувства росли, крепли, и я уже не представляла как это — жить без моего Пашки. Он завоевал мою любовь, сделал зависимой от него. Я влюбилась по уши и знала, что это взаимно.

А спустя два года крепких отношений случилась наша первая чудесная ночь, а еще через два дня Паша сделал мне предложение, от которого не было ни единой причины отказаться.

Глава 10. Сватовство, продолжение

— Наташа, выходи за меня замуж!

Пашка все также волновался и держался скованно, но смотрел прямо мне в глаза, не замечая ни своей матери, ни моих ошарашенных родителей. Я стояла напротив него на пороге своей комнаты и не могла отвести от него взгляда. Тонула в его темно-синих омутах, захлебывалась своей любовью к этому самому лучшему парню, которого я когда-либо знала. Готова была влететь в его объятия и раствориться в нем, но присутствие наших родителей смущало и сдерживало.

— Я согласна!

Чей это голос пропищал из одного угла комнаты до другого? Чья это рыжая мордаха лыбилась и светилась от счастья? Зато Пашка свободно выдохнул и засверкал белозубой улыбкой ярче бабушкиного самовара.

— Вы представляете? — до меня сквозь шквал эмоций донесся голос моей будущей свекрови. Она как будто жаловалась моим родителям на своего непутевого сына. — Паша вчера весь день ходил сам не свой, а сегодня утром вдруг говорит: "Мама, я женюсь, идем Наташку сватать!". Я как стояла, так и села. Говорю: "Вы же молодые еще совсем, только по девятнадцать исполнилось, еще гулять и гулять, да и в армию тебе осенью…". А он "Вот женюсь на Наташке и со спокойной душой в армию пойду, а иначе не знаю, как я служить буду!". Так что, вот — пришли мы. Отдадите нам красавицу вашу или как?

Мама только руками развела, зато батя не растерялся. Метнулся к шкафчику и достал бутылочку домашней наливки.

— Мать, на стол накрывай! Наташка, помогай!

Я отмерла. Кое-как дрожащими от волнения руками что-то резала, накладывала, расставляла. Присутствие Пашиной матери и ее изучающий взгляд заставляли сжиматься все мое нутро. Ничего, где наша не пропадала — уговаривала я саму себя. Наконец, когда стол был накрыт, а родители начали знакомиться ближе и обсуждать нашу (нашу!) с Пашей предстоящую свадьбу и жизнь, мы с моим теперь уже женихом уединились в моей комнате. Межкомнатной двери не было, но наше единение спасли плотно задернутые шторки.

— Ждала?

Пашка крепко обнял меня сзади, зарылся носом в мои волосы, шумно подышал в кудряшках, спустился чуть ниже и пыхнул в шею горячим дыханием, губами коснулся веснушчатой кожи. И щекотно, и бабочки-мурашки где-то в низу живота заволновались. Повела плечом, со смехом уворачиваясь от щекотки.

— Нет, не ожидала даже, что так… после… и сразу замуж.

Не призналась, что Пашину фамилию примеряла себе и не раз. Представляла, а потом прятала от самой себя мечты о свадьбе с ним, детях, семье. Считала, что рано и ему, и мне. Так думала. А он решил иначе — в самый раз жениться. Сейчас.

— Я же обещал, что у тебя не будет никого кроме меня.