ФАКультатив - Татьяна Донченко

— Ну, в принципе, это всего лишь наполовину шутка.

Я гневно посмотрел на него. Весело ему!

— Лера и правда замужем.

— А у тебя, конечно же, нет никаких моральных принципов…

— Рад, что разочаровал тебя. А то как-то слишком много почтения в этих глазках, еще неделю-другую ты бы мне поклоняться начал. Хорошо, что я решил свалить!

Ну вот, Егор снова включил клоуна. Недолго он пробыл настоящим. Поверить не могу, что он реально собрался уезжать тогда, когда нам стало хотя бы сносно общаться друг с другом.

— Спасибо, — я поднял на него взгляд, стараясь вложить в него то, что не сумел бы выразить словами.

— Обращайся, — он повел плечом, в голосе слышалось явное смущение, — братишка.

— Ты тоже.

— Учту.

Мы встали из-за стола, как-то неловко убирая посуду, и засуетились, покидая дом каждый по своим делам.

* * *

На кафедре я заметил Быкову и убавил шаг. Деканша Марьяны оживленно разговаривала с коллегой с моего факультета.

— …статистику всего дизайнерского тянет вниз, никогда таких отстающих по всем предметам студенток не было…

Я выхватил слова, и мне не нужен был контекст, ежу понятно, что она говорила о Василевской. Тихо фыркнув, я покачал головой и достал из кармана телефон, быстро написав соседке в чат.

Я: Сегодня в три, аудитория у дедушки, придешь?

Марьяна: Да.

Все. Никаких шуточек в ее стиле. Тревога прокралась под кожу, словно вредоносный вирус. А у меня и так иммунитет от Марьяновских чар изрядно просел. Или вообще никогда нормально не работал…

— Ого, Иванов, сменил стиль? — Сорокина нарочно врезалась в меня, выходя из аудитории, в которую заходил я. — Против чего-то конкретного бунтуем?

Она осмотрела меня, сладко улыбаясь, и начала чертить указательным пальцем по периметру клеток на моей рубашке.

— И тебе доброе утро, Анна.

Несколько моих однокурсников уже покосились на нас с идиотскими ухмылками. Что уж тут лукавить, она эффектная, а я ботаник — пара года.

— Вчера новый ромком на экран вышел, сводишь меня? — волнуясь, спросила Сорокина.

Я вперился в нее прищуренным взглядом, изучал ее симпатичное лицо и не мог понять почему она так настойчиво ищет моего внимания. Она встречалась с парнями, тела которых видели стероидов больше, чем все отделение интенсивной терапии. А я, что весьма очевидно, не был ее типажом.

Прозвенел звонок, освобождая меня от необходимости вдаваться в причины отказа:

— Прости, Ань, я не могу.

— Это из-за твоего «цветочка»?

— Это из-за начала пары, — я помахал перед ее лицом папкой с распечатанной проектной работой.

Сорокина недоверчиво оглядела меня и отступила. Я вздохнул и прочесал пятерней по голове, взлохмачивая волосы. Парни на задних рядах тихо посмеивались и явно дожидались меня с объяснениями, что это только что было. Если бы я сам знал.

* * *

До трех часов я извел себя в край. Без пяти минут я измерял шагами пустую аудиторию, размышляя над тем, что скажу Василевской. Нервы гудели, как электрические провода. Слова Егора не выходили из головы, и я был полностью с ним согласен. Нужно сказать ей о своих чувствах. Я заработал президентский грант для университета, не моргнув и глазом, а сказать долбанные три слова не в состоянии!

Она задержалась. Всего пара минут. Кто-то вообще верит, что девушки могут быть пунктуальными?

Когда дверь в аудиторию открылась, я уже искрился от напряжения. Увидев Марьяну такую худенькую, с хрупкими плечами, которые она застенчиво сжала, с трогательным волнением в движениях, в глазах, я ощутил под ребрами легкий спазм.

Волнение между нами было настолько осязаемо, что мешало говорить.

— П-привет, цветочек, — но кто-то же должен был начать.

— Привет… — сожаление в ее взгляде было такой силы, что она не смогла удержать его на мне больше секунды.

Я не смог больше выносить ее муки, готовый принять все ее чувство вины на себя.