Лучше, чем навсегда - Селеста Брайар

Послушайте, мы целовались, но еще не делали друг с другом ничего сексуального. Не то чтобы я не хотела этого — поверьте, я хочу, — но могу быть инициатором, только если он даст понять, что согласен.

— Фулли, ты не против, чтобы я подарил тебе лучший танец на коленях, который ты когда-либо видел? — спрашивает Кит, сияя от возбуждения.

Фалтон хрупко смеется.

— Я? Серьезно?

— Да, ты.

— Почему я?

— Потому что ты девственен, как оливковое масло в нашем шкафу.

Фалтон что-то ворчит себе под нос, но не опровергает заявление Кита.

— Отлично. Да, я даю свое согласие.

Кит хлопает в ладоши.

— Сегодня твой счастливый день. Я отрабатывал свои приемы в «Волшебном Майке», и тебе даже не придется мне ничего платить.

Все выходят из круга и садятся на диван, кроме Кита, который тащит кухонный стул в центр гостиной. Он протягивает руку и поклоняется, и Фалтон со вздохом подходит и занимает свой новый трон.

Если бы я вошла в комнату прямо сейчас, без всякого объяснения, я бы подумала, что Фалтон находится в заложниках. Его руки вцепились в сиденье, а лицо приобрело болезненно-белый цвет, который странно напоминает жертву укуса зомби.

— Пожалуйста, не снимайте это на видео, — простонал он.

— Слишком поздно, — говорит Гейдж, уже держа в руках свой телефон, с включенной вспышкой и всем остальным.

И вот уже звучит нелепая музыка, и Кит начинает раскачивать бедрами из стороны в сторону. Он выставляет одну ногу, затем медленно поднимается, пытаясь вильнуть задницей и выпятить грудь. Боже мой. Я словно перенеслась в стриптиз-клуб в Лас-Вегасе, но не в хороший. А в ужасающий. Очень ужасающий.

Кажется, мы не продержались и минуты — настолько это долго и мучительно. Это был бы хороший вид психологической пытки для правительств, где бы пытки ни были легальны в наши дни.

— Мне страшно, — бормочу я Хейзу.

— Правда?

Я так близко к телу Хейза, что чувствую его дыхание на своей коже, и могу точно уловить момент, когда в его небесно-голубых глазах вспыхивает медленно разгорающееся желание.

— Не знаю. Это довольно горячо, — шутит он, закидывая руку мне на плечо.

Одно это прикосновение каким-то образом запустило мои мысли в озоновый слой, и мое возбуждение поднялось на орбиту вместе со всеми тайными вещами, о которых я фантазирую, чтобы Хейз сделал со мной. Он такой красивый. Настолько красивый, на которого никогда не устаешь смотреть. Но я думаю, что он выглядел бы гораздо красивее с головой между моих ног…

— О, нет. Он снял рубашку, — слышу я шепот Хейза, и, подняв глаза, вижу, что Кит действительно без рубашки. Затем меня встречает оливковая кожа, покрытая татуировками. Он наматывает футболку на голову, как лассо, одновременно прижимаясь к Фалтону волнообразными движениями бедер.

Я больше не могу сдерживать смех.

— Снимай штаны! — задорно кричит Гейдж, и его просьба сопровождается одобрительными возгласами.

— Не снимай штаны! — Кричит Фалтон, свирепо глядя на Кита.

Кит отмахивается от него, а затем завершает номер, наклонившись и покрутившись бедрами у него перед лицом.

Я даже не знаю, что сказать, но тут песня затихает, и Фалтон занимает свое место на краю дивана. Между Бристолем и Кейсеном раздается хриплый смех, и лица обоих краснеют от каждой стопки и хихиканья.

Кит снова надевает футболку, посылает несколько воздушных поцелуев толпе, затем плюхается в соседнее кресло.

— Было весело, Фулли. В то же время на следующей неделе?

— Если мы повторим это снова, то в следующий раз тебе лучше потрогать меня, — бормочет Фалтон.

Переведя дыхание и вытерев слезы с глаз, Кейсен встает.

— Я следующий.

Каждый шаг пронизан нерешительностью, когда он подходит к чашкам и берет в руки судьбу, которая лежит в этой пластиковой, красной яме обреченности.

— Съешьте сырое яйцо или выпейте кетчуп, — объявляет он.