Клянусь своим сердцем - Шанджида Али

И если подумать, почему он вдруг так заинтересовался поцелуями со мной и прикосновениями? Это совсем на него не похоже.

И его очень странное поведение заставило меня прищурить глаза, чтобы получше рассмотреть его. Он определенно не пьян, поскольку у него крепкая осанка. Но его лицо выглядело по-другому.

Его щеки раскраснелись, и глаза тоже немного покраснели, но они сияли счастьем и чистой радостью.

Он под кайфом?

— Люцифер… ты принимаешь наркотики? — я медленно вдохнула.

Он отчаянно потряс головой.

— Боже мой!.. Какого хрена ты под кайфом? — рявкнула я.

И вот тогда до меня дошло. Он наклонился над столом и, прежде чем я успела разглядеть, что он делал, в считанные секунды вытер стол тыльной стороной ладони.

— Люцифер, я не шучу. Скажи мне, какого хрена ты принял прямо сейчас!

Он поморщился, как будто мой высокий голос причинял боль его барабанным перепонкам.

Он моргнул, затем ответил:

— Я только что понюхал немного «молли»… Я чувствовал себя подавленным, и подумал, ну, знаешь, воспользоваться этим, чтобы поднять себе настроение на уровень выше. Но это безопасно, клянусь.

Не произнося ни слова в ответ, я протиснулась мимо него и вышла из комнаты.

Я не могла. Я просто… не могла.

Я услышала его шаги позади, но ни на секунду не останавливалась.

— Тейя… детка… подожди, — я почувствовала по его голосу, что ему больно, но мне плевать.

Я спустилась вниз, возвращаясь обратно к толпе пьяных и, возможно, накачанных наркотиками парней и девушек по всему дому. Взяв меня за локоть, Люцифер развернул меня лицом к себе.

— Тейя, я же извинился. Ничего особенного.

Чертовски неправдоподобно.

Я чувствовала, как гнев струился по моим венам, просто слыша его глупые слова. Насколько бредовым он стал?

— Ничего? Ничего! — закричала я так громко, что это даже громче музыки, гремящей вокруг нас.

Как будто кто-то только что понял, что происходило что-то важное, случайный человек остановил музыку, приветствуя меня неловким молчанием и удивленными взглядами окружающих. Но мне все равно.

— С каких это пор ты принимаешь наркотики? С каких это пор ты пьешь? С каких это пор ты устраиваешь вечеринки? С каких это пор ты превратился в труса? — выплюнула я.

Его глаза затуманились.

— Я просто подумал пригласить нескольких друзей. Я не знал, что вся школа придет поддержать меня после смерти мамы. Что я должен был делать? Вышвырнуть их всех вон?

У меня отвисла челюсть.

— Не надо. Не смей, блядь, использовать Розали как предлог для того, чтобы устраивать вечеринки и нюхать «молли», чтобы преодолеть свое горе!

Он вздрогнул и огляделся по сторонам, как будто ему неловко, но в следующий раз, когда он заговорил, его голос звучал словно он защищался.

— Я же не наркоман, Тейя. Это всего лишь один раз. Перестань быть такой занудой.

— Ты не понимаешь, не так ли?

Я изо всех сил пыталась пережить этот момент. Нет смысла спорить с ним прямо сейчас, благодаря экстази в его организме. Он не выслушал бы меня и не раскусил бы мои доводы.

— Просто на один раз. Я больше так не буду.

Я выдохнула, глядя вниз, и мои плечи опустились в знак поражения.

— Мне не следовало обещать Розали. Потому что, если бы она увидела это, разочаровалась бы не только в тебе, но и во мне. И, видя все это, я уверена, что ты тоже не сможешь сдержать свое обещание, потому что я, черт возьми, не могу на тебя положиться.

— Ты, должно быть, шутишь! Я всегда был рядом с тобой. На каждом гребаном шагу! — зарычал он. — Моя мама умерла, Тейя. Я буквально сирота. Так что, прости меня, если я пытаюсь ненадолго сбежать от этого беспорядка и подумать, что вокруг меня есть еще что-то хорошее.

Я фыркнула, закатывая глаза.