Высота наших чувств - Настасья Райс

— Отец, — поворачиваюсь, беру Асю за руку, а она в недоумении, даже не сразу отвечает на моё действие.

Боюсь даже представить, о чём она думает и как ей неловко стоять перед папой парня, который по совместительству является ректором, запыхавшейся и растрёпанной. Тут сразу всё понятно, как дважды два, что мы вечером не спортом занимались. Мне плевать, а вот Мальцева уже сто процентов в голове ищет новый вуз, потому что в её представлении отец её уже отчислил.

Я хотел с ним поговорить, только как-то не было подходящего момента. Но совсем не ожидал, что он позволит себе вот так заявиться без предупреждения.

— Здравствуй, — папа выходит с кухни. Он останавливается в проёме и с ног до головы скользит взглядом по Мальцевой, словно сканирует её вдоль и поперёк. — Нам нужно поговорить. Наедине.

32 глава. Ася

Я готова провалиться сквозь землю из-за ситуации, которая только что произошла у Егора в квартире. Его отец — ректор института — против того, чтобы мы были вместе. И он чуть не застукал нас, занимающимися сексом. Это какой-то кошмар.

Уверена, что Егор закроет с папой тему наших отношений. Только в глаза ему я всё равно не смогу смотреть. Боюсь узнать, что именно видел отец Игнатьева. Больше к Егору домой не пойду, будем ночевать у меня, а то, если кто-нибудь из его родственников решит приехать без звонка и застанет нас за более интересными делами, будет полный ужас.

Пока Ксюша едет, я немного успокаиваюсь и начинаю трезво мыслить. Интересно, что случилось, что Александр Михайлович решил неожиданно навестить сына. В голове каша. Хочу знать подробности, но надеюсь, Егор не будет медлить и спустится ко мне, как только уедет отец.

Знаю, что Егор, полностью осознавая мою тревогу, будет прилагать все усилия, чтобы помочь мне успокоиться, как только у него появится на то возможность.

После слов Игнатьева-старшего я неловко ему улыбнулась, что-то промямлила под нос и поспешила на выход. Егор поймал меня в дверном проёме, сказал, чтобы не волновалась, и извинился за то, что так получилось. Он быстро, но нежно поцеловал меня и отпустил к себе.

Сейчас я расхаживаю по кухне из угла в угол и могу только догадываться, о чём они разговаривают. Всё нутро кричит, что дело во мне, что у Егора могут быть проблемы из-за меня. Только не понимаю, в чём я виновата, почему отец Игнатьева терпеть меня не может.

Вздрагиваю и замираю, когда сверху раздаётся глухой звук, словно что-то тяжелое уронили на пол, после топот, а вот голосов не слышно. Они, что, шёпотом разговаривают?

Дверной звонок возвращает в реальность, не дав возможности уйти в мысли с головой и надумать много нехороших исходов событий. Да, именно нехороших. Но один такой успел промелькнуть. В нём после разговора сына и отца Егор обрывает со мной все связи и даже переезжает, чтобы не видеть меня. А я второй раз с разбитым сердцем, без возможности склеить пульсирующий орган. Ещё одного предательства я не переживу.

Настойчивости Ксюши можно только позавидовать. Мне кажется, что она просто зажала звонок пальцем и ждёт, пока я открою дверь. Бегу с кухни в коридор, потому что слушать этот адский звук невыносимо.

Подруга влетает в квартиру, как фурия, чуть не сбивает с ног. Догадываюсь почему. За последние десять минут она получила от меня сообщений двадцать с текстом: «Ну где ты?» и «Давай быстрее».

— Если никто не умер и ты не беременна, то я убью тебя! — вместо привет тараторит она и грозит мне указательным пальцем, а после уходит на кухню.

— Чего? — хлопаю ресницами, не понимая, о чём она говорит, и поспеваю следом.

— Я всю дорогу ворчала на водителя, чтобы он ехал быстрее! — Ксюша берёт стакан, наливает воду и жадно пьёт. — Отвечай, кто-то умер? — На её вопрос я отрицательно качаю головой. — Ты беременна? — повторяю то же действие. — Тогда что произошло?