Любовь из ненависти - Анна Ди

Я досмотрел видео, в котором Ева храбро пыталась противостоять натиску одноклассниц. В такой момент многие бы просили… умоляли. Она же смело стояла, и в глазах только ярость. Такая смелая… несмотря ни на что. Отчетливо слышал слова Ермаковой:

"— Артём хочет первым увидеть видео своей сводной сестрёнки. Помаши ему ручкой."

Кровь в венах кипела, а в голове запульсировала ярость — такая, что мышцы подрагивали, а сердце обожгло — но не жаром, а холодом. Все выглядит так, будто действительно я их подослал. Я презирал и ненавидел ее, но нападать толпой? Это было мерзко для меня. Так поступают только трусливые шакалы.

"Быстро удалили видео! Сейчас же!"

Напечатал я в общий чат. Затем добавил:

"Скоро увидимся! Лично спрошу с каждого."

Видео удалили сразу же, но это им не поможет. Завтра каждая из них будет извиняться перед Евой. Почувствовав, что дело пахнет жареным, сразу начали звонить и писать мне, но мне было не до них. Надо было ехать домой и узнать про самочувствие сводной. Я сам себя не понимаю, хоть на стену лезь, но не спокойно внутри за нее. Из-за этого сильнее злюсь на себя.

Папаша с мачехой уехали на два дня, и такая новость меня только радует. Осторожно крадусь к комнате мышки, словно вор. Долго не решаюсь постучать, переминаюсь с ноги на ногу, хожу взад-вперед. Странное и трепетное волнение разносится по телу.

"Что ты как девочка? Прекращай!"

Отвесив себе пощечину, сразу открыл дверь в ее комнату и нагло вторгся в личное пространство сводной. Она лежала на кровати, закрыв глаза. Укрылась одеялом аж до самого подбородка. Подошел ближе и поймал себя на мысли, что я не просто смотрю, а буквально любуюсь! Как чертов ценитель искусства при виде редкого экспоната на выставке.

Рука сама потянулась к её щеке. Слегка коснувшись, я замер.

— Проклятье! Ты же вся горишь! — воскликнул я, тем самым разбудив её.

Ева смотрела на меня как ядовитая змея на свою жертву.

— Чего тебе здесь надо? — она прошипела голосом, полным ядовитости, давая понять, что совсем мне не рада. Но мне плевать. Пусть терпит!

— У тебя температура…, — начал я.

— Я знаю! — резко бросила сводная. — Приняла нужные лекарства и легла отдохнуть. Если пришёл проводить в последний путь, то не надейся.

— Ты в своём уме? Я между прочим…, — осекся и не стал продолжать.

— У меня нет сил с тобой ругаться… Уходи, — почти шёпотом попросила она.

Снова меня выгоняет! Да пошла ты! Развернулся и быстрыми шагами пошёл на выход, но всё равно бросил ей:

— Если станет хуже, сообщи, — и закрыл за собой дверь.

Хотелось рвать и метать! У неё ещё и температура… Они завтра точно пожалеют об этом.

Я ужинал в одиночестве, сегодня решил остаться дома, вдруг ей понадобится что-то.

— Она ничего не съела за весь день. А надо бы, — вздыхает наша домработница Рита.

— Что говорит?

— Сказала, что нет аппетита. С трудом заставила хотя бы лекарства принять.

— Я сам ей потом отнесу еду. Можешь идти.

Беспокойство взяло верх и, взяв телефон, набрал Аню. Никогда не звонил ей, потому что невыносимо слушать этот ультразвук. Сейчас была необходимость. После второго гудка, она ответила:

— Привет, Тёмочка. Что-то случилось? — удивилась Аня моему внезапному звонку.

— Привет. Ева болеет, ничего не хочет есть. Скажи её любимое блюдо. Может, хоть это попробует.

— Она всегда так капризничает, когда болеет. Тогда её лечит бабушка, и ест тогда только фирменные пирожки бабушки. Как она заболела? Когда уезжала, была полностью здорова.

— Пирожки? — переспросил я, игнорируя её вопросы.

— Да… С картошкой.

— Понял, — сразу отключился. Не хотел ей рассказывать, что случилось с Евой.