Допустимый брак - Лина Инарина (2024)

Вероника все поняла. Этот человек — бизнесмен, он не мог не просчитать платежеспособность жильцов. Он меценат, поддерживает начинающих художников, потому и принял ее прохладно.

«По мне сразу видно, что великой художницей мне не стать».

— А вообще крутая анимешка получилась бы. Японцы умеют душевно рисовать жесть жуткую. Я была бы серьезной тян с синими волосами.

— Но ты же русая?

Ох, напрасно спросила. Последовала пятнадцатиминутная лекция о связи цвета волос с характером персонажа. Потом Оксана принялась рассуждать о самом страшном — как они приняли необходимость умереть от голода. Но если Вероника представила войну всех против всех, то соседка выбирала между жребием и голосованием.

— Жуть!

— Не отлынивай. Сама начала.

— А?

— Новый проект. Аниме мы, конечно, не сделаем, но мангу нарисовать реально. У тебя неплохо получаются лица, будешь рисовать крупные планы и писать текст. Стрелки в коридоре и обратную спираль беру на себя.

— Что такое манга?

— Японский комикс. Я научу тебя рисовать в технике манга. Это проще. А вот стрелки, от которых кружится голова, — это очень интересно.

— Хочешь нарисовать в коридоре?

— Хотела бы, — вздохнула Оксана, — но дизайн общих пространств решается голосованием. Думаю, лучше будет представить комикс на выставке. Если всем понравится, больше шансов победить в голосовании.

Потом они обсудили сюжет комикса, написали названия сцен и коротко описали, что там будет, после чего соседка принялась обучать ее рисованию манги, причем сразу на простейших сценах комикса «Вечный Сквот».

Рисование увлекало, а главное, отвлекало от неприятных мыслей. Стоило остановиться, чтобы попить чаю, как накатывали воспоминания о Корине. Ника скучала. Пыталась напомнить себе, как он давил и принуждал, но ощущение духоты и безысходности ослабло до такой степени, что Вероника сама начала сомневаться.

«А не придумала ли я проблему?»

Вернулась Оксана с первым наброском коридора со стрелками, выглядело крипово. Особенно второй рисунок, где между стрелками металась тонкая фигурка с длинными развевающими волосами.

— Жуть!

— Нет, — отмахнулась соседка. — Давай ложись. Буду рисовать сцену с кашей.

Тяжело вздохнув, Вероника сняла с вешалки косуху и улеглась на коврик. Оксана заставила ее принять позу эмбриона, после чего накрыла ее курткой.

Процесс длился вечность. Ника замерзла, отлежала правый бок. Когда она совсем было собралась попросить перерыв, в дверь постучали.

— Открыто! — крикнула Оксана, не отрываясь от работы.

Раздались тяжелые шаги, Вероника почувствовала, как застучало сердце.

— Девочки, — раздался низкий голос пани Лори. — Вы совсем перестали есть.

Послышался шелест бумаги. Это Оксана уронила лист.

— Вы, случайно, не кашу сварили? — поразительно ровным голосом спросила она.

— Нет, макароны.

Соседки шумно выдохнули, а потом начали смеяться.

— Я что-то не то сказала?

— Это с нами что-то не то происходит, — задыхаясь от смеха, сказала Оксана.

Они рассказали о сне Вероники, о комиксе «Вечный Сквот». Пани Лори только головой качала.

— Я много чего о себе слышала, но ведьмой меня еще не называли.

Соседки поступили глаза.

— Извините, — пролетала Вероника, пряча лицо под куртку.

— Ты из-за этого не ешь?

Она покачала головой.

— Из-за мужика своего?

— Не знаю, — растерялась Вероника. — Может быть… наверное…

— Эх, молодость-молодость… Чудесное время, когда в каждом козле готова видеть лучшее творение боженьки. Зря ты прячешься, милая. На то она молодость, чтобы наслаждаться и обжигаться. Потом станешь циничной теткой, на фиг никто нужен не будет!

— Этого-то я и боюсь.

— Напрасно. Впрочем, пока не поживаешь с мое… Эй! Ты чего малюешь?

Пока они разговаривали, Оксана подняла лист бумаги и принималась рисовать массивную фигуру пани Лори.