Каин - Олеся Дмитриева (2024)

После окончания представления мы, молча, спустились в гардероб, так же, молча, оделись и спешно вышли на улицу.

— Ты знаешь, я, наверное, поеду домой, — я старалась придать голосу усталые нотки.

— В паб не пойдем? — мы остановились на перекрестке у светофора.

— Я не особо голодна, — сказала я, а у самой в это время в желудке заурчало так, что я удивилась, как этот звук не перебил рев моторов машин, стоящих на красный свет светофора.

— Хорошо… тогда я провожу тебя до маршруток, — Ярослав поднял воротник своей куртки и одел перчатки.

На мое везение маршрутка уже стояла в ожидании пассажиров, мы наспех попрощались, и я практически влетела в салон, довольная тем, что мне удалось избежать ужина — раз, нелепого момента прощания — два и разговоров о следующей встречи — три. В тот вечер я считала себя победителем и искренне радовалась тому, что сумела уйти от ситуации и быть хорошей девочкой, а встречаться с Ярославом еще раз я не собиралась.

2. Ярослав

Март 2005 года, Рига, Латвия.

Громко постучав и немного помедлив возле кабинета с табличкой «Анжелика Куприянова», Ярослав все же нажал на ручку и открыл дверь.

— Здравствуйте, Анжелика!

— Добрый день, Ярослав! Честно говоря, я приятно удивлена вашему визиту. Думала, что после последнего сеанса вы больше не придете, — Анжелика вышла из-за рабочего стола и села в удобное кресло, стояще около аккуратного журнального столика, какие есть, наверное, в кабинете любого практикующего психотерапевта или психолога.

— Проходите, садитесь, — вновь обратившись к парню, она указала на кресло, стоящее напротив нее.

— Я, в общем-то, не собирался приходить, но сны опять появились, и таблетки, выписанные Вами, уже плохо помогают, — Ярослав сел в предложенное ему кресло.

— Мы же с Вами обсуждали тему лекарств и того, что нет такой таблетки, которая помогла бы Вам без наших сеансов избавиться от того, что Вас тяготит.

— Да, я помню… — Ярослав поежился в кресле, у него никак не получалось устроиться удобнее, — но я все-таки надеялся, что антидепрессанты и снотворное помогут.

— Они не помогают в том смысле, что Вы от них ожидаете. Они скорее способствуют притуплению эмоциональной окраски всего происходящего или произошедшего с человеком, давая ему время все устаканить, прожить, принять и не сойти с ума, если так можно выразиться.

Ярослав лишь коротко кивнул в знак согласия. Он помнил этот краткий ликбез перед входом в мир антидепрессантов.

— Четыре месяца назад Вы решили прервать наши встречи. Почему? — Анжелика сняла очки и потерла переносицу. Она очень устала сегодня, у нее было восемь пациентов, и она согласилась принять Ярослава уже после официального рабочего дня только потому, что знала о тяжести его состояния, и раз уж он позвонил, значит, дело совсем плохо.

— После нашего последнего сеанса я напился и подрался с какими-то дворовыми хулиганами, пИсавшими около моего подъезда. Уж очень хотелось покалечить кого-нибудь и самому быть побитым. Слишком многое… мы подняли во мне тогда, надо было выплеснуть.

— Понятно… — Анжелика вернула очки на прежнее место. — Расскажите мне о Ваших снах.

— Ну… сюжет в последнее время один и тот же, различаются только нюансы.

— Сюжет, я так понимаю, связан с вашим прошлым в Косово.

— Да. Вообще-то правильно говорить в Космете1 или на Космете, а не в Косово.

— На Космете. Вы не хотите рассказать мне этот сон?

— Хочу. Просто это очень сложно, — Ярослав сжал кулаки и на его лице заходили жевалки.

— Вы боитесь того, что почувствуете, рассказывая…

— Да. Я не хочу опять рыдать как девица над своей потерянной любовью. Все равно уже ничего не вернешь и не исправишь, — в голосе Ярослава чувствовалось явное презрение к себе и к своей слабости.

— Хорошо, тогда расскажите мне самое яркое впечатление из Вашего детства.