Другая единственная - Наташа Колесникова (2006)

Из офиса Самарин поехал к себе на дачу. Собственно, красивая, уютная дача, оборудованная по последнему слову техники, была главным его жильем и летом, и зимой. Вскоре после того, как он стал работать на Булыгина, тот выделил ему кредит на покупку своей квартиры (до этого жил на даче у друга, прежнюю квартиру оставил жене с дочкой). Денег, пятидесяти тысяч долларов, хватило на покупку вполне сносной однокомнатной квартиры в двенадцатиэтажном доме на Филевской Пойме. Вполне сносной она и осталась, ибо, вернув кредит, он все свои силы и средства положил на строительство новой дачи. Трехэтажный кирпичный дом в Лобне (не в самом городе, а в сосновом лесу километрах в пяти от Лобни) с подземным гаражом радовал и глаз, и сердце. Туда он привозил женщин, с которыми проводил бурные ночи, туда же они потом приезжали сами на такси или электричке в надежде повторить или даже узаконить их приятные отношения. Повторении не было, он сам так решил. Женщины в его жизни, конечно, были, как же без них молодому, успешному бизнесмену? Но пока в его памяти жила Габриэла, дважды ни одна не оставалась ночевать в доме под названием «Габриэла». Тем более не хотел он остановить свой окончательный выбор на одной из них.

Странно это выглядело, наверное, со стороны, но вся его жизнь в последние годы была странной.

Если уезжаешь холодной осенью в Испанию, зная, что, когда вернешься в Москву, тебя ожидает смерть, зная, что жена ушла с дочкой к важным родителям, не желая и слышать о его проблемах, все воспринимается с особой остротой, ибо женщина, и бутылка вина, и даже простой обед в ресторане может стать последним в его жизни.

Особенно женщина. Проблема была настолько серьезной, что даже уход жены к родителям не очень тревожил его. И хорошо, что ушла, по крайней мере и она сама, и дочка будут в безопасности. И вдруг он встретил в далекой Испании красивую женщину, да к тому же отлично говорящую по-русски, почти без акцента, да еще и умницу, с которой приятно поговорить! Все это сфокусировалось в его сердце, и захотелось жить, работать, выкарабкаться из той гнусной ситуации, в которой он оказался! Потому что было для кого.

Вечером того дня, когда он познакомился с Габриэлой, с семи до восьми вечера, уже совсем стемнело, сидел в арендованной «БМВ», ожидая загадочную красавицу, но она так и не пришла. Когда это стало окончательно ясно, он отогнал машину на стоянку отеля и пошел в местный ресторан. А куда тут еще можно пойти вечером? Там по тушеное мясо «Мара» и курицу по-мадридски выпил пару рюмок хорошего виски. А сейчас он в «мерседесе» мчался по загородному шоссе к Лобне, вспоминая тот вечер. Все же хороший вечер, потому что…

К столику подошла горничная с другого этажа — он видел ее мельком, не знал, как зовут немолодую женщину, — наклонилась к нему, с вежливой улыбкой сказала:

— Buenas noches[1]. Па…вел?

— Buenas noches, — ответил он. — Si, Павел.

— Вам надо передать… — старательно выговаривая, вернее, вспоминая заученное, тихо сказала она. — Бобу…бабо…щка болеть, извинить… Понимать, кто? — Она с облегчением вздохнула и выпрямилась, глядя на него.

Он понял, все понял и обрадованно улыбнулся. Габриэла не пришла потому, что бабушка заболела. Да это же просто замечательно! Не то, что бабушка заболела, а что Габи не забыла о нем, просила объяснить, почему не смогла прийти, и даже извинилась! Просто замечательная девчонка! Он протянул горничной десять долларов и сказал, с трудом вспоминая испанские фразы, оставшиеся в памяти после прежних поездок в эту страну:

— Muchas grasias por el entendimiento[2].

— Muchas grasias, — сказала женщина и вышла из ресторана.