Капля яда - Х. Пенроуз

Моя мама была для меня настоящей королевой и самым сильным родителем, о котором я только мог мечтать. Для меня никогда не было проблемой присматривать за ней, тем более для меня было привилегией заботиться о ней так, как она всегда заботилась обо мне. Воспользовавшись слабиной, с которой она боролась, я облегчил ей жизнь, чтобы она могла жить мирно и счастливо.

Она никогда не приводила домой мужчин, держала их подальше от меня, когда я рос, и я очень уважал ее за это. Ставить своего ребенка выше партнера было правильным поступком, но реальность была такова, что это случалось очень редко. Как часто мы слышали о детях, которые не видели одного из своих родителей после развода? Только для того, чтобы узнать, что этот родитель получил золотую киску или член, украшенный бриллиантами, так что теперь это стало их единственной главной заботой, и они быстро забывали о своих приоритетах.

Недавно она познакомила меня со своим новым игрушечным мальчиком, который был на шесть лет моложе ее сорока семи лет. К счастью для него, после проверки, которая оказалась чистой, я дал свое согласие.

После нескольких монотонных часов занятий я быстро отправился домой. Мне нужно было немного покоя от всей этой болтовни, о которой шептались в кампусе. Несколько часов спустя я все еще не мог успокоиться.

Меня охватило шестое чувство, что-то вроде интуиции. Предупреждение о том, что жизнь, какой я ее знал, изменилась бы. Мое тело стало беспокойным от сдерживаемой, обжигающей энергии, которая бурлила внутри меня.

Интересно, проведет ли Техас несколько раундов со мной на ринге?

Я всегда был на взводе и готов к переменам, которые преподносила мне повседневная жизнь. Я ожидал этого. Жизнь не была застойной; она постоянно вращалась, независимо от того, сидели ли вы и бесстрастно смотрели, как она проходила мимо, или крепко хватались за нее, оседлая волны. Ничто не оставалось неизменным, никогда.

Я решил отказаться от того, чтобы отвлекать Техаса от того, что, черт возьми, он делал — или кем бы он ни занимался. Гребаный плейбой. натянув кроссовки, я схватил темно-серую толстовку, оставленную на вешалке в прихожей. Она могла быть моей, но, скорее всего, нет. Жизнь с двумя другими парнями, особенно с Престоном и Техасом, была ежедневным испытанием для моего рассудка. Я похлопал себя по плечу за то, что терпел их на постоянной основе.

Они повсюду разбрасывали свои вещи. Мне, единственному ребенку в семье, который был очень организованным, нравилось знать, где лежали мои собственные. У всего было свое место, как и у всех.

У меня на руках не хватило бы пальцев, чтобы сосчитать, сколько раз я бил их по горлу за то, что они портили мои вещи. Я был почти уверен, что после тех двух лет, что мы прожили вместе, они делали это намеренно, чтобы позлить меня или просто чтобы хорошенько посмеяться. Я вроде как стал лучше делиться.

Я надеялся, что это толстовка Престона, зная, что это был дорогой дизайнерский бренд, и это окончательно вывело бы его из себя то, что она стала бы пропитана потом из спортзала. Схватив ключи с приставного столика, я направился в спортзал, который часто посещал, чтобы зарядиться энергией. Боксерская груша в сарае сегодня просто не годилась.

Не обращая внимания на боксерские груши и бойцовский ринг, я свернул в кардио-зону и плюхнулся на пол. Я установил гребной тренажер и надел наушники. Музыка гремела у меня в ушах, и я потерялся в непрерывном ритме скольжения взад-вперед. Я время от времени увеличивал скорость, чтобы ускорить сердцебиение, а затем немного замедлялся.

Хотел бы я сказать, что музыка и эндорфины от тренировки помогли, но это не сняло напряжение. Схватив бутылку с водой, я сделал несколько глотков столь необходимой жидкости. Утолив жажду, я выбросил ее в мусорное ведро и вытер оборудование.