Грустная дама червей - Татьяна Бочарова (2005)

Она старалась взять на себя все заботы о Леле: закончив работу, неслась по магазинам, наполняя сумки творогом, молочными продуктами и фруктами, варила ей каши, выводила гулять, провожала в поликлинику.

Время теперь было расписано по минутам, и Карину это радовало: давно ее жизнь не была такой наполненной, а она сама не чувствовала себя столь нужной и незаменимой.

Леля стала совершенно беспомощной, целыми днями лежала на диване, бледная, нечесаная, не готовила и не убирала в квартире. Вопреки ожиданиям Карины, их ссоры с Олегом не прекратились, а даже стали чаще.

Стоило ему вернуться домой пораньше, как за стеной снова слышались крики и рыдания, а на следующий день Карина находила Лелю опухшей от слез, с белым лицом и красными, как у кролика, глазами.

Она стала всерьез волноваться, как бы их конфликты не принесли вред малышу, и хотела поговорить с Олегом. Но тот был совершенно неуловим: он почти ежедневно задерживался на репетиции, а когда был дома, то рядом с ним всегда находилась бледная, исхудавшая Леля, бесплотная и неотступная, как тень отца Гамлета. При ней Карина ничего не могла сказать Олегу и все откладывала и откладывала неприятный разговор.

Иногда Леля пугала ее. Становилась вдруг молчаливой, тихой, долго смотрела в одну точку, мимо Карины. В такие моменты в ней не было ничего общего с шумной, болтливой и смешливой девчонкой, какой та привыкла ее видеть.

Как-то Леля сказала задумчиво:

— Знаешь что, если Олег бросит меня, я тут же умру.

— Прекрати сейчас же, — рассердилась Карина. — Во-первых, не собирается он тебя бросать, а во-вторых, разве ты не знаешь, какой это грех? Даже говорить и думать про такое преступно!

— А я вовсе не самоубийство имею в виду, — спокойно возразила Леля, будто обсуждала, как лучше варить картошку — в мундире или очищенную. — Я просто сама умру, не вынесу. Я это точно знаю.

— Вынесешь, — тихо сказала Карина и неожиданно для себя прибавила: — Я ведь вынесла, и ничего — жива.

— Ты? — уставилась на нее Леля. — Что ты вынесла? Ты же никогда… — Она осеклась, вглядевшись в Каринино лицо, и пробормотала: — Прости.

— Ничего. — спокойно ответила Карина. — Это было давно. Я очень любила одного человека — так же. как ты любишь Олега. Очень. Больше всего на свете.

— А он? — шепотом спросила Леля.

— А он жил со мной, но меня не любил. Ну не так, как я его. А потом он ушел.

— Совсем? — ахнула Леля.

— Совсем, — кивнула Карина.

— И что было потом? Ты смогла его забыть?

— Совсем забыть не смогла, — честно призналась Карина. — Но… я это вынесла, как видишь. — Она улыбнулась Леле.

— Ты очень сильная, — тихо проговорила Леля, — я не такая.

— И ты такая же, — успокоила ее Карина. — И вообще, у вас дело другое. Мы лаже женаты не были, а у вас будет маленький.

— Скажи, — задумчиво спросила Леля, — у тебя есть его фотографии?

— Нет! — быстро и испуганно сказала Карина. И повторила уже тише: — Нету. Я их все уничтожила. Она не сомневалась, что если Леля увидит альбом, лежащий у нее в тумбочке у кровати, то тут же заметит удивительное сходство Олега со Степаном.

— Ну нет так нет, — спокойно согласилась Леля. — А жаль.

17

Так в заботах о Леле проскочила первая четверть учебного года.

Для Карины она прошла совершенно незаметно.

Раньше она подолгу задерживалась на работе, занимаясь кос с кем из учеников сверхурочно, и совершенно не спешила домой.

Теперь, едва оканчивалось время последнего урока, Карина быстро собиралась и покидала школу. Знакомая старушка-вахтерша, глядя на то, как она торопливо расписывается в табеле, однажды хитро улыбнулась и сказала:

— Кажись, завела себе наша Карина Петровна сердешного друга. Ишь несется — так только на свидание либо когда дома дите без присмотру.