Капкан - Одри Раш

Но мой член дергается. Мне нравится знать, что он боится меня. Я наклоняю голову в сторону кассы. Я ему не нравлюсь с тех пор, как я помог прикрыть его задницу за кражу из магазина.

— Не волнуйся, малыш. — говорю я. — Ты застрял со мной на какое-то время. По крайней мере, до тех пор, пока я не закончу эти проекты.

— Кажется, вы говорили, что скоро переезжаете?

Ах, значит, он помнит.

— Когда-нибудь.

По правде говоря, мне насрать на воровство. Впервые я украл мясо для ланча из продуктового магазина, когда мне было девять лет. Но мне нравится иметь власть над кем-то. Если вы загоняете человека в угол, то он сделает все, что вы скажете.

А Ремеди любит, когда все грязно. Что заставит ее, наконец, приползти ко мне, умоляя о сладком освобождении, которое я могу ей дать?

Я подмигиваю кассиру, затем беру стеклопластиковую доску.

— Береги себя.

Снаружи, морской воздух обдувает мои щеки, соленый, слегка рыбный запах витает в холодной влажности. Я делаю глубокий вдох. Мне всегда нравится проводить здесь зиму. С начала шестидесятых до середины семидесятых.

Легкий, постоянный ветерок. Чистое небо. И достаточно многочисленное население, чтобы меня развлекать. Туристы. Местные жители. Богатые ублюдки, которые посещают свои третьи дома на зиму. У них у всех здесь есть свое место. И обычно я держу себя в узде, убивая только от одного до трех за сезон. Но на этот раз зуд усиливается, как и моя жажда в Ремеди. Скоро мне придется сделать это снова. И это будет мой пятый в этом году.

Я решаю пройтись пешком, оставив свой грузовик на улице. Я могу попросить кого-нибудь забрать его позже.

Мимо проходит случайный пешеход, и мы обмениваемся кивками. Мэр призвал людей оставаться дома после наступления темноты, но, похоже, никто не думает, что что-то может случиться с ними. И зачем им это? Вряд ли они встретят убийцу на улице. Мне это нравится.

Одетый в джинсы и рубашку на пуговицах с длинными рукавами, я выгляжу неприметным. Шок на их лицах всегда забавляет меня, когда они понимают, насколько сильно они ошибались.

Я нахожу дорогу к поместью, прямо с Куин-стрит. Шесть спален, четыре ванные комнаты, два кабинета. Темно-синие жалюзи на белоснежном фасаде. Участок окружен достаточным количеством деревьев, чтобы создать естественный барьер уединения за белым забором.

Поместье Уинстонов. Мой дом.

Черная кошка подкрадывается ко мне сбоку. Ее мех спутался, в прядях запутались веточки, но она мурлычет у моих лодыжек, ей на это наплевать. Она смотрит на поместье вместе со мной.

— У тебя есть дом? — спрашиваю я.

Она мурлычет, и когда я глажу ее по шее, я проверяю, нет ли ошейника, но ее шея обнажена. Мои мысли переключаются на грязное видео, которое смотрела Ремеди.

«Веревка на шее порно актрисы».

Образ Ремеди, растянувшейся на этом скрипучем, компьютерном стуле, заполняет мой разум.

Эти светло-коричневые соски, стянутые зажимами, ее стон облегчения, когда она срывает их, крошечные, покрасневшие камешки.

Я должен скоро переехать. Убираться к черту и держаться подальше от правоохранительных органов.

Но что, если я останусь?

Если я обвиню Ремеди в своих преступлениях, возможно, убив всех, кого она любит, чтобы доказать, что это она во всем виновата, это будет что-то новенькое. Способ скоротать время. Это более серьезная проблема, чем просто переезд.

Идея заманчивая. Тогда, я пока не могу убить ее. Но это того стоит.

Кошка мурлычет у моей ноги, вокруг ее глаз, носа и рта белые пятна, похожие на перевернутое изображение скелета. Кости. Любимый пароль Ремеди. Эти костлявые татуировки на ее спине заполняют мой разум.

Татуировки — это способ контролировать свое тело, предъявить право собственности на предоставленный вам чистый холст. Но это больше не её кожа. Я разрежу ее, оставив свои шрамы, и мой нож не будет таким безобидным, как тату-пистолет.

Я указываю в сторону дома.