Одна ошибка - Одна ошибка

Пересохшими губами Сони ощутила жидкость во рту, которая растеклась по губам и ручейком влилась в горло. От неожиданности она поперхнулась и закашляла. Сознание медленно восстанавливалось, голоса вокруг стали более отчетливо звучать, начала появляться резкость и ясность происходящего вокруг. До отупевшего сознания дошли звуки отрывками разговоров, она поняла, что говорят на английском языке и начала понимать смысл слов говорящих:

— Мэм, вот вода. Мэм, глотните воды, вам станет легче. Мэм…

— Алекс, что такое? — раздался до боли знакомый голос Камала.

— Не понимаю, она должна была уже прийти в себя. Анна, введите ей два кубика…

Дальше она уже не могла расслышать слов, так как сознание вновь затуманилось, и голоса потонули в гулком ударе звуков, эхом отдаляясь в кромешную тьму.

Камал сидел у изголовья Сони, которая проспала больше суток, так и не приходя в сознание.

Он разглядывал ее лицо, слегка припухшее от его удара, прикоснулся к ее щеке, где явно выделялись красные полоски пальцев. Проведя пальцами по багряным полоскам, словно разглаживая припухлость, Камал внезапно ощутил прилив нежности. Ему пришлось признать, что, несмотря на их недавнюю ссору и его чрезмерный гнев, он не мог оставаться безучастным и черствым по отношению к Сони. Несмотря на несправедливое молчание Сони, ее безжалостность, безнравственность и хладнокровие, с каким она разлучила его с сыном, он не мог ее ненавидеть. Но и любить по-прежнему…

Любовь!? Нет! Он чувствовал к ней жалость, сострадание. Тем более сейчас, глядя на ее неподвижное тело, умиротворенное лицо и разметавшиеся по подушке волосы, он видел в ней ангела, затерявшегося в дебрях своего обмана и лжи. Но любовь, отнюдь….Он ощущал, как истекает из его существа по капле вся любовь, доселе предназначенная только ей. Этот обман, бесчеловечный по отношению к нему, медленно убивал в нем всю страсть и любовь. Это происходило при каждом воспоминании о том дне, когда он так жестоко был покинут ею. В тот день, когда она, тщедушно разлучившись с ним, моментально бросилась в объятия другого. Его сердце было разбито еще в тот день, но понял это он только сейчас. И даже та нежность, что он продолжал питать к ней, не могла склеить осколки разбитой их любви. Он не мог бессердечно наблюдать за ее увяданием. Он проявлял заботу и нежность. Однако та пылкая любовь, что могла простить ей все и вся, больше не горела, и даже не тлела в его сердце. И осознание этого заводило его в тупик.

Поглаживая ее по волосам, он заметил, как его злость на ее бесхарактерность утихомирилась и переросла в глубокую печаль. Нежные прикосновения к ее бархатно-шелковистой коже лица пробуждали в нем противоречивые чувства. Желание простить все ее ошибки переполняли его существо. Лишь бы все уладилось, и она поскорее очнулась от этого глубокого сна, он обязательно разъяснит эту глупую ситуацию. Они смогут найти выход из этих неприятностей. И… Он найдет в себе силы, чтобы забыть ее.

— Только не уходи… останься… ты нужна своим сыновьям, даже с таким ужасным характером… — тихо прошептал он в пустоту, прикасаясь к ледяной руке.

Словно услышав его слова, Сони тихо застонала в ответ.

— Пить… — одними губами прошептала она и, открыв глаза, на этот раз увидала рядом сидящего Камала, который иронично улыбался, глядя ей в лицо.

Он приподнял ей голову, и костяшки пальцев опять впились в кожу, причиняя ей жгучую боль, от чего она вновь издала тихий стон.

— Выпей воды.

Он поднес к ее губам стакан воды и придерживал другой рукой голову, чтобы она смогла глотнуть оживляющей жидкости.

Сони, не отрывая взгляда, смотрела на Камала, так заботливо ухаживавшего за ней. Сделав с трудом два глотка, она смочила горло. Желая поблагодарить его за заботу, она было открыла рот, но издала лишь тихий стон, смешанный с хрипом.

Камал убрал стакан и аккуратно опустил ее голову на подушку.

— Как ты себя чувствуешь?