Не откажусь от нас - Асия Шаманская

Дом я украсил шарами, цветами и позвал ребят к нам, предупредив, что посидим тихо-мирно, а не как обычно. Тем более, повод у нас был. Тётя Маша написала пол малыша, и мы заказали шарик с мелкими шариками и конфетти внутри по цвету пола, чтобы отметить это событие. Ребята, конечно, покивали, но я уверен, что сотворят пиздец.

Так оно и происходит. Миха скатывается по перилам со второго этажа, после того, как Егор ему несколько раз сказал:

— Мих, ёбнешься.

— Нет, я пластичный.

И ёбнулся, собственно говоря. После чего ребята хотели повезти его в больницу, но он заверил, что всё хорошо. Логинов танцевал брейк-данс. Стоит отметить, что он делать этого не умел, а посему запутался в конечностях через три секунды. Миха после возвращения из больницы, решил танцевать стриптиз.

— Сава, тебе мало было что ли? — смеюсь я. — Ещё шишек набить решил?

— Всё под контролем, — пьяным голосом сообщает Миха, а затем падает.

— И снова ёбнулся, — тяжело вздыхает Егор, когда мы умираем от смеха от этого.

— Емельяныч, если ты опять первый уснёшь… — грозит ему Егор.

— Ага, счас! Я в прошлый раз фломастер два дня отмывал, — бубнит Саня, на что мы с Горынычем уссыкаемсся.

— Давайте уже шар лопать, — кричит Ника, которая занималась этим вопросом, фотографируя на память.

Мы с Соней переглядываемся. В её глазах страх, а в моих вообще пиздец. Она как-то спрашивала, кого я хочу, а для меня главным было, чтобы малыш родился здоровым особенно после случившегося. Соня придерживалась такого же мнения.

— Да че тут думать? — кривляется Серый. — Бах и всё. И узнаем, кто у нас будет!

— Именно у нас, — смеётся Соня.

— Ну да! А ты как думала? — возмущаются они уже вдвоём с Горынычем. — Тебе ещё учиться. Сессии, зачёты, а сидеть-то кто будет с ребёнком? Мы!

— Горыныч, он в первое время будет много спать, ты только лицо не разрисовывай, — ржу я. — Подождём до… Во сколько мы в первый раз напились?

— В пятнадцать, — включается Миха. — У меня на даче. Нажрались тогда, как свиньи!

— Да, Мих, — серьёзно говорит Егор. Сейчас спизданёт. — Только мы в полдень превратились в прекрасных принцев, а ты так и остался свиньёй.

Мы все выпадаем ржать, даже не сдерживая слёз.

— Чё сказал? — начинает бычить Миша.

— Мих, я тебе сейчас ещё раз нос разобью, если не отвалишь, — хмурится Егор.

— Да хватит уже! — громко кричит Алла. — У нас тут гендер-пати или ваши обезьяные бои?

— Тебе повезло, — щурится Миха.

Егор хочет что-то сказать, но Берд берёт его под руку, и он замолкает.

— Ребята, если вы сейчас не лопните, — угрожающе говорит Серёжа.

Они уже приготовились снимать на видео, Ника упорно фотографирует, а мы с Соней снова со страхом переглядываемся.

— Давай, Стась, — тихо говорит она. — Поменять всё равно не получится.

— Давай, — смеюсь я, — держа её за талию одной рукой, а второй иголку, чтобы лопнуть шарик. Соня теребит ниточку шара, и, чмокнув её в губы, я говорю на камеру. — Кем бы ты ни был, мальчиком или девочкой, мы тебя уже ждём и любим.

Я лопаю шар, а оттуда вылетают голубые шарики и конфетти. Я рад. Я был бы рад хоть какому цвету. Целую Соню, а у неё глаза на мокром месте.

— ДА-А-А! — орут Горыныч и Серый. — Пацан, мы так и знали.

Берд и Алла утирают слезы, приобнимая пока ещё Котову. Ника улыбается во все тридцать два, делая, я уверен, кучу шикарных кадров. Саня с Емелей летят обнимать меня, а потом и Егор с Серёгой присоединяются. Логинов приобнимает и приподнимает Соню над полом. Парни из группы это дело уже обмывают.

— У нас будет паца-а-ан, — чокаются уже все.

Соня, привыкшая к вниманию и тусовкам сегодня удивительно тихая и скромная. Я списывал всё это на её беременность и больницу. Пока все что-то обсуждают, я отвожу её в сторону, спрашивая шёпотом на ухо:

— Всё хорошо?

— Да. Просто мне всё также страшно, — смеётся она.