Не откажусь от нас - Асия Шаманская

— Егор, у меня все дни, когда мы отмечали с вами, заканчиваются невротическим расстройством. Да и устала я от всего этого. Хочу тишины.

Горячёв тяжело вздыхает, понимая меня.

— Серёга, башкой отвечаешь за обеих, — серьёзно говорит Егор.

— Да что ты говоришь? Спасибо, хоть сказал. Всё, давай, брателло, мы поехали.

И Серёжа увозит нас с Катей подальше от городской суеты. В дороге предлагаю ему поменяться, чтобы он отдохнул, но Логинов упрямо отказывается. Многие думали, глядя на Серёжку, что он раздолбай. В какой-то мере это было именно так, но в нужные моменты он был ответственным. Я была в нём уверена на сто процентов и всегда могла положиться.

В деревне заезжаем сначала к Сережиным бабушке с дедушкой, потом к моим, решая отмечать новый год вместе. Мама со своими родителями не особо поддерживала связь, а после того, как они выгнали меня из дома, они сами перестали с ней общаться. Серёжина мама общалась со своими родителями, но самым главным для неё в жизни был прекрасный муж-тиран. Так что наши родственники сдружились, и мы были одной большой семьёй.

Егор за первый день позвонил мне около десяти раз, шесть из которых ничего не было слышно.

Мы хорошо проводим время, бесимся, играем в снежки и катаемся с горки. Вечера проводим с бабулями и дедулями. Отменный отпуск выходит. Про родителей даже разговор не заводим.

Как бы мы с Серёжей не пытались уйти от работы, периодически писали песни. Наши старички нам даже помогали. Они послушали наше творчество и сказали, что это услада для их ушей.

— Дорогие, мы так рады, что вы у нас такие талантливые и сильные, несмотря на все жизненные обстоятельства.

И меня пробивает на слезу, а потом поздно ночью я пишу песню, которую посвящаю им — нашим бабушкам и дедушкам. Мы уже давно не делили их. Они были наши, ведь мы, на самом деле, ощущали себя с Серёжей братом и сестрой. Иногда в жизни случается так, что чужие люди становятся роднее кровных родственников. Показываю Серёже наброски, и ему тоже нравится.

— Да как ты это придумываешь, — бурчит, сдерживая слезу, так как текст был очень проникновенный и трогательный. Мы решаем продолжить уже на студии, а потом презентовать им.

Пару раз хожу погулять в лесу. В один из таких дней звонит Егор:

— Соня, привет. Как у вас дела?

— Хорошо, мамочка. У вас как?

— Нормально. Как Катя?

— Хорошо, — улыбаюсь я. — Я за последние два года не слышала, чтобы она так смеялась.

— Без ножа режешь. Передай ей, что я скучаю.

— Как вернусь, обязательно передам, — шмыгаю я носом.

— А где ты? — смешным подозрительным тоном вопрошает Егор.

— Горыныч, че за допрос? — смеюсь я. Кличками парней я почти никогда не называла. — В лесу гуляю.

— Одна? — ужасается парень. — А Серёга где?

— Серёга дома на диване валяется. А я вдохновение ищу лесами.

— Боже, ты сумасшедшая, — стонет Егор. — Будь осторожна.

— Буду. Медведи в спячке. Волков поглажу, да и всё, — веселюсь я.

— Соня, — стонет Егор.

— Всё, не мешай моему вдохновению.

Всё-таки дышать здесь легче. И не только из-за свежего воздуха. Здесь не давил ни город, ни люди, ни Стас своим присутствием.

К вечеру возвращаюсь домой, где уже вовсю чаёвничают ребята с бабушками и дедушками. Ещё один душевный вечер в копилочку.

— Я так не хочу уезжать отсюда, — мы втроём лежим в сугробе, наблюдая за звёздами. Здесь они казались гораздо ближе, чем в городе.

— Абсолютно согласен.

— Поддерживаю, — говорят ребята.

Затем мы решаем петь песни, а наши старички только похохатывают с нас. Мы снимали много видео с нашего отдыха, чтобы в тяжёлые моменты не забывать, что бывают и светлые.

Но всё хорошее, как водится, имеет свой конец. И восьмого января мы, вдоволь наплакавшись перед дорогой, уезжаем в Москву.