Несносный босс - Надежда Борзакова

— Убедилась? — рыкнул Тарновский.

— Ах ты скотина! — кинулся на него Дима и сразу же был отброшен. Не удержав равновесие, он повалился на пол и заматерился.

Из полутемного нутра квартиры появилась девчонка. Та самая брюнетка с фотографий. Она завизжала, прижимая к тощей фигурке простыню.

А я просто развернулась и пошла обратно. Как биоробот, просто бездумно переставляя ноги. Когда Тарновский поймал меня за локоть, дала завести себя в лифт. А потом — усадить в машину и отвезти… Домой? Какой это дом? Это квартира, которую мы вместе сняли с Димой…

— Ален, может тебя в другое место отвезти? — впервые за всю дорогу нарушил молчание Тарновский.

— Нет.

Вышла из машины. Дошла до парадного, открыла дверь. Мысленно поблагодарила Тарновского за то, что не увязался за мной. Не стал ничего навязывать, никуда тащить.

Квартира. Здесь все по-старому. Так же, как было до того, как я узнала, что моя упорядоченная жизнь полетела к чертям. Интересно, как давно?

— Сволочь! — заорала я в темноту.

Из груди рвались рыдания. Из-за слез я плохо видела. Но это мне не помешало. Скинув с ног опостылевшие туфли, я бросилась в спальню. Открыла там окно настежь, а потом платяной шкаф. И принялась методично и планомерно выбрасывать на улицу Димины вещи. На заднем фоне кто-то всхлипывал и подвывал. Но это не могла быть я, я была спокойна и собрана. Я методично и планомерно избавлялась от всего, связанного с этим предателем.

Шмотки — ерунда. Дима к одежде относился прохладно. А вот в инструментах, которых полон дом, души не чаял. Потому особо удовольствие доставил звук, с которым они ударялись об асфальт за окном.

Дальше ноутбук. Дальше музыкальные колонки.

Я так увлеклась, что не заметила появления Димы.

— Ты что творишь, дура больная? — влетев в комнату, он схватил меня за плечи.

— Что я творю? Что я…, - захлебываясь слезами и соплями, орала я, отбиваясь сжатыми кулаками. — Это ты что натворил? Как ты мог? Сволочь! Мерзавец! Предатель!

В себя меня привела звонкая пощечина. Щеку обожгло огнем и я, потеряв равновесие от силы удара, повалилась на пол. Во рту стало солоно от крови.

Стало очень страшно. Я плохо переношу мужскую агрессию. Она меня дезориентирует и парализует. К счастью, сталкиваться с подобными проявлениями мне пришлось только раз. С Артемом. Теперь два…

Услышав дикий грохот, я зажмурилась и закрыла голову руками, съежившись на полу в позе эмбриона.

‍- Ты что… Ты руку на нее поднял, урод? — сквозь грохот пульса в ушах до меня донесся голос Тарновского.

А потом звук удара. И еще один. И еще. Отняв руки от лица, я увидела, что мужчины сцепились в драке в коридоре.

— Прекратите! — просипела я, потом кашлянула, обретая голос. Кое-как поднялась на непослушные ноги.

— Дан! Дима! Пожалуйста, не надо!

Естественно, меня никто не слышал и не слушал.

— Ой, что же это делается? Что делается-то? — донесся из коридора голос нашей соседки тети Любы. — Люди! Люди! помогите! Убивают!

С моего места было видно маленькую и пухленькую фигуру этой пожилой женщины с серым пуховым платком на плечах и цветастом фланелевом халате. Видимо крики и грохот прервали ее сон и заставили покинуть свою квартиру, чтоб полюбопытствовать что же случилось. С одной стороны, конечно, хорошо, когда хоть кому-то не плевать на крики и звуки борьбы у соседей. Если б таких людей было больше, то трагедий, соответственно стало бы гораздо меньше. С другой же, зачем идти смотреть что происходит, если объективно не сможешь ничем помочь и ничему помешать? Похоже, у некоторых людей любовь к сплетням временно способна затмевать инстинкт самосохранения.

— Я вызвала полицию! — крикнула она и проворно удалилась обратно в общий коридор, громко шаркая тапочками, чтоб наблюдать уже оттуда.

В этот момент Дима свалился на пол от особенно сильного удара и, закрыв руками голову, заскулил “хватит”.