Все разбитые осколки - Риа Уайльд

Меня еще даже не было на ступеньках, когда дверь открылась.

Мужчина, который приветствует меня, в возрасте, у него глубокие морщины на лице и седые волосы. Он тоже был худым, как будто сильный порыв ветра мог сбить его с ног.

— Я могу вам помочь?

— Вы Саймон Куинн?

— Я.

— Меня зовут Атлас Сэйнт.

Если такое возможно, то мужчина бледнеет еще больше, чем его и без того бледно-белый цвет лица.

Он выходит и тут же закрывает за собой дверь, словно защищая находящихся внутри.

— Что вы хотите?

— Я здесь, чтобы поговорить с моей матерью.

На щеках мужчины расцветает румянец, подчеркивая лопнувшие капилляры на лице.

— Ваша мать?

Я прикусываю язык зубами. Конечно, эта сука никогда не рассказывала ему о нас. Как обычно.

— Мария — ваша жена?

Неудивительно, что моя мать вышла замуж за Саймона. В преклонном возрасте семидесяти девяти лет он заработал состояние на нефтяном бизнесе, и ему осталось не так много лет с ухудшившимся здоровьем. Моей матери едва исполнилось пятьдесят, и хотя уловка с ловлей моего отца не сработала, это не означало, что она не применила бы подобную тактику к следующему мужчине с деньгами и властью, мимо которого пройдет.

— Да.

— Тогда мы говорим об одной и той же женщине.

— Вы не можете быть ее сыном.

— Уверяю вас, мистер Куинн, Мария родила нас тридцать лет назад.

— Нас?

— Вы тратите мое время, — я стиснул челюсти. — Где Мария?

— Уйдите с моей территории, — плюет старик.

Я расправляю плечи, мое терпение почти иссякло. Я делаю широкие, уверенные шаги к нему, стоя выше мужчины и нависая над ним.

— Мне нужно напомнить вам, кто я?

Позади него дверь распахивается, и перед глазами появляется лицо, которое я не видел двадцать четыре гребаных года, как будто она не постарела ни на день.

— Что это значит… — она задыхается от своих слов, глядя на меня.

— Здравствуй, мама, — приветствую я с жестокой улыбкой.

— Ашер…

Я смеюсь.

Как часто она путала нас двоих, когда мы были детьми?

Я потерял счет, но, думаю, ей станет легче, если она узнает, что Ашер похоронен и гниет в земле.

— Попробуй еще раз.

— Атлас?

— Их двое? — Саймон задыхается.

— О, верно, ты никогда ему не говорила. Близнецы. У нее родились близнецы.

— Сэйнт. У тебя родился ребенок от Сэйнта!?

— Это было очень давно, — успокаивает Мария, разглаживая руками дорогой материал своей одежды. — И ошибкой. Как видишь, я их не воспитывала. Я не была их матерью и отказалась от них.

Ошибка.

— Ну вот, наше восхитительное семейное воссоединение завершено, не хочешь пригласить меня внутрь?

— Тебе не рады, — выплевывает Мария.

— Мария, — пристально смотрит на меня Саймон. — Пригласи его войти.

— Что!?

— Он Сэйнт. Мария, мне не нужно напоминать тебе, кто они.

Я не могу сдержать самодовольную улыбку, когда мать, стиснув зубы, отступает назад и толкает дверь.

— Заходи, — она плюется ядом.

Прежде чем войти в дом, я останавливаюсь перед матерью и смотрю на ее гораздо меньшее тело. Издалека я мог бы поверить в эти ненависть и мужество, но вблизи я вижу, что это на самом деле. Ужас. Ее глаза сверкают, и хотя она была отличной актрисой, сейчас она не так уж и хороша. Ее руки трясутся, и на лбу выступил пот. Черт, вблизи я вижу тонкие морщинки, которые она пытается скрыть под толстым слоем макияжа.

Ее годы истекали, а она так и не получила того, чего хотела.

Должно быть, это ее пугает.

Она сжимается под моим проницательным взглядом, и если бы я не хотел уйти отсюда как можно скорее, я бы расспросил ее еще раз. Выяснил, почему она так легко бросила меня и моего брата много лет назад, оставив нас расти в доме, где мы никому не были нужны.