Кэннон - Сабрина Пейдж

— Морпеха? — спрашивает он, скрещивая руки на груди. Он ухмыляется мне, и мне хочется ударить его по лицу. Его очень сексуальному, очень точёному лицу.

— Да, — говорю я, взволнованная тем фактом, что его глаза сверлят меня, но я не хочу, чтобы он переставал смотреть на меня так, как он это делает. Я убираю волосы с лица. — Мне не нужно было, чтобы ты изображал из себя гребного морского пехотинца. Мне не нужно, чтобы ты меня спасал.

— Кого ты дурачишь, — отвечает он. — Выглядело так, будто тебя нужно было спасать в ту минуту, когда ты вышла за дверь в этом платье сегодня вечером.

— Что в этом плохого? — спрашиваю я. — Я надену всё, что, чёрт возьми, захочу.

— С таким же успехом ты могла бы быть голой, — говорит Хендрикс, точно так же, как делал это раньше. Он наклоняется вперёд, положив руки на крышу машины надо мной, и я резко вдыхаю от того, как близко он ко мне. И то, как он говорит «голой», как будто это именно то, чего он хочет. Я не могу отвести глаз от его губ. Я хочу почувствовать их на себе. — Я бы предпочёл, чтобы ты была голой.

Я поднимаю брови, моё сердце громко стучит в груди:

— Я думала, ты не одобряешь это платье.

Хендрикс наклоняется вперёд, его рот приближается к моему уху. Он медленно проводит рукой вверх по моему бедру.

— Я сказал, что предпочёл бы, чтобы ты была обнажённой. Но я одобряю это платье, — говорит он. — Только потому, что я знаю, что ты надела его, чтобы вывести меня из себя.

— Я надела его для себя, — вру я. — Ты бредишь.

Он не сводит с меня глаз, когда протягивает руку мне между ног. И я не останавливаю его.

— На тебе трусики, что прискорбно, — замечает он, — но ты мокрая. Просто признай, что сегодняшняя ночь была посвящена тому, чтобы добиться от меня реакции, Эддисон.

Я пожимаю плечами, стараясь быть беспечной, когда моё сердце вот-вот выскочит из моей чёртовой груди.

— Ладно, будь по-твоему. Садись в машину, — приказывает он хриплым голосом. Мгновение я тупо стою там, охваченная горячей смесью желания и нужды, которая лишает меня способности даже мыслить рационально, а затем Хендрикс отстраняется от меня и открывает дверцу машины, приглашая меня внутрь.

По дороге домой он молчит, и на мгновение я задаюсь вопросом, действительно ли то, что произошло между нами, произошло снова, или это просто плод моего воображения, какой-то ночной бред. Но как только мы входим в квартиру, Хендрикс хватает меня за руки и прижимает к стене, его рука скользит вверх по моему бедру.

— Признай это, — мягко говорит Хендрикс.

— Это всё из-за тебя, Хендрикс, — отвечаю я саркастически. Но на самом деле это правда. Это всё из-за него, не так ли?

— Это всё из-за меня, девочка Эдди, — говорит он. — Это всё из-за нас с тобой. Так было всегда.

Глава 21

Хендрикс

Три года назад

Если я думал, что смогу уйти от Эдди, что семи тысяч миль океана будет достаточно, чтобы установить эмоциональную дистанцию между нами — я был более чем чертовски неправ.

— Ты такой придурок, Хендрикс Коул, — блондинка кричит на меня пронзительным голосом, засовывая сначала одну ногу, а затем и другую обратно в штаны.

— Ты знала это, когда встретила меня, — я открываю рот, чтобы произнести её имя, и понимаю, что не помню его. Она вызывает у меня отвращение: в свете раннего утра она больше не похожа на человека, с которым, как мне показалось, она была более чем поразительно похожа прошлой ночью в баре, с её длинными светлыми волосами и голубыми глазами.

— О, и спасибо ни за что! — кричит она. — Легендарный Кэннон Коул, блядь, даже не смог его поднять!