Тремор - Каролина Эванс

Между разговорами об акциях и дивидентах проскальзывали личные темы. Витиеватыми фразами Марк отвечал на то, что с другими людьми обсуждал смело и открыто. Это все больше выбешивало Кирилла. Волна наслаждения прошла по телу, когда он услышал то, что хотел. Кровь тут же закипела в его жилах.

− Думаешь, Вадим Викторович здесь задержится? − спросил Марка его сверстник.

− Не думаю. Видно же, что постарел. К тому же у него слишком много врагов здесь. Я слышал, под него копает Дубрович. Наверняка припишет видок этого Кирилла как проблемы с воспитанием сына. В общем, посмотрим…

−А иди-ка ты сюда, − оттащил Кирилл его за шкирку к выходу. Парень барахтался в его руке как пойманный котенок, но тот и не думал ослаблять хватку. Выйдя из здания, он со всей силой вмазал ему по щеке.

Марк с криком упал на траву. В то же мгновение его шея была крепко прижата к земле. Подобно хищному зверю над ним скалился Кирилл, грозно шепча ему в ухо:

− Ты грязная мразь. Я таких, как ты, вычисляю тут же. Разносишь грязь о моей семье, подонок?!

Сзади послышались женские крики, и вскоре двое мужчин разняли их. Пока Кирилла держали под руки, с губ Марка вытирали кровь и прикладывали лед к глазу. Когда парня выпустили, другая, более мощная рука беспардонно пихнула его вбок. Кирилл обернулся на бледное лицо отца. Привычный каменный взгляд сейчас вызывал в нем мучительную злобу.

− Куда мы идем?

− Подальше от всех, − раздался глухой бас.

Когда они отошли вглубь парка, отец перестал себя сдерживать.

− Что, черт возьми, это значит?! К чему этот фокус с одеждой? Я прислал тебе смокинг, хотел видеть на своем юбилее сына, который будет гордостью семьи, а ты в очередной раз меня позоришь!

− А кто гордость семьи? Этот червяк, что разносит о тебе сплетни? Думаешь, я просто так ему вмазал? Думаешь, я просто бешеная псина, что не может сдерживаться и не набить кому-то рожу?

− Именно так я и думаю.

− Что? − в растерянности вымолвил Кирилл.

− Марк − часть нашей семьи и ему нет смысла нас порочить. Он − перспективный парень, который сам поступил в Оксфорд, и теперь хочет продолжать наше дело. А кто ты? — пренебрежительно сказал он, не сводя с него взгляда.

− Ты совсем не думаешь о будущем. У тебя в голове лишь фантазии. Мечты, которые давно пора оставить в детстве. Так что мне не о чем говорить с тобой. Через год я забираю у тебя квартиру и живи, где хочешь. Больше я не хочу тебя видеть.

В его голосе не было злости. Казалось, всем своим видом отец хотел показать, что тот не заслужил даже этого.

Кирилл молча смотрел на него, а потом развернулся и ушел. Так многое он мог сказать отцу, но не смог. Ему не поверили, от него отреклись, и впервые в жизни он ощутил себя так близко к пропасти.

* * *

Лео подсел к другу. Его задумчивое лицо казалось еще грустнее на фоне унылой белизны туч. Кирилл молча курил, глядя на город.

− Слушай, не все так плохо. Мы можем снять квартиру на двоих и дальше заниматься музыкой. Ничего не изменится. Ну, разве что, придется меньше тратиться на клубы, − размышлял Лео, протирая желтые стекла своих очков.

Сигарета полетела на землю. Кирилл провожал взглядом ее перекаты по подоконникам, чужим балконам и асфальту. Порывы ветра не давали ей остановиться. Залечь и неподвижно догорать, рассыпаясь на ветру бумагой и пеплом. Лео в задумчивости смотрел на него.

− Не изменится. Рок — моя жизнь, и я никогда не брошу его. Просто нам уже по двадцать два и много лет ничего не меняется. Это тебе все равно, в какой группе играть, и где ты окажешься в итоге. А мне одного кайфа мало. У нас было столько шансов продвинуться вперед, а мы по-прежнему стоим на месте. Как думаешь, от чего так?

Кирилл вопросительно повернулся к нему. Синяки на бледном лице еще больше тяжелили тоску в его взгляде. Лео пожал плечами.

− Нам просто не везло, но когда Ден уедет…

− Ну да, конечно, − усмехнулся он.