Тремор - Каролина Эванс

— Дима сказал, на твоей выставке чуть ли ни каждый день аншлаг. Ты поэтому решила остаться в Мадриде до следующей? Крис позвонила по видеосвязи рано утром. На Пхукете в это время уже был день. Таня разговаривала с ней, сидя на скамейке в парке Эль-Ретиро. — Нет, Крис. Я просто хочу побыть одной. Она вглядывалась в Таню, пока та пила кофе. Чувствовала, что что-то не так. Макияжа на ее лице было меньше обычного, взгляд отстраненный. На Крис она почти не смотрела. — Как знаешь. Может, и хорошо, что ты не хочешь обратно. Это не наш дом. А мы, наверное, уже привязались к Пхукету. Таня кивнула. Хайлайтер на скулах мелькнул бликом в беглом луче солнца. Ей было нечего сказать Крис. Та быстро поняла это и, закончив разговор, пошла наслаждаться морем.

* * *

«Я ничего не знала о ней. Все, что сказала мне Крис в лагере — это то, что родилась она во Франкфурте и вскоре переехала в Москву. Ее семья происходила из старинного аристократического клана Дании. Говорить подробнее она никогда не решалась, но сегодня кое-что рассказала мне. Неожиданно, как и все, что она делает. Отложив кисть в сторону, Крис отклонилась на стул. Затянулась электронкой. Ветер с моря разрывал пар, а она замерла, смотря на его голубую границу с небом. Когда я повернулась к ней, она все так же смотрела вперед с мутной пеленой во взгляде. — Знаешь, я так благодарна своим родителям. Они никогда не пытались контролировать меня, что-то запрещать. Давали совет и все, дальше мой выбор. Но они всегда были рядом, чтобы помочь мне. Всегда были вместе. Всей семьей мы ездили мне за красками, кистями, ездили в художественную школу. Да, для этих целей у нас был свой шофер, но им нравилось проводить со мной время. Наверное, мало кому повезло так же.

— А друзей у тебя всегда было так много, как сейчас? — осторожно спросила я. Боялась сбить ее настрой на откровенность. Она усмехнулась. — В школе я почти ни с кем не общалась. Хоть она и была элитной, учились в ней одни идиоты. В их головах не было ничего, кроме родительских амбиций и привязанностей. Какие-то подружки, парни, уроки. Они так волновались из-за всего этого. Такая важность к своим эмоциям, а ведь через неделю они о них и не вспомнят. Все это казалось мне странным. Мне было нечего обсуждать с ними. — А в художке? — В художке интересных личностей было куда больше, но все они тоже относились к жизни как к нескончаемому аттракциону. Но ни к чему хорошему надрыв не приводит. Излишние страсти только отдаляют тебя от желаемого. Поэтому то, что тебе нужно, придет само, когда ты уже не будешь ждать этого. Когда разочаруешься, смиришься, и даже от отчаяния останутся лишь одни руины. Так что перестань так много думать. Ответы приходят сами, а мыслемешалка — лишь путь к головной боли. Смирись с тем, что ничего не знаешь. Просто смирись. Обещаешь?» Тогда я кивнула ей. Но обещание так и не сдержала.

* * *