Его трудное счастье - Таша Таирова

Валя часто заморгала, сжала кулак и пожала плечами:

— Знакомая.

— Валентин Павлович занят, он в операционной.

— Да, извините. Передайте ему, что звонила…

— Девушка, Валентину Павловичу некогда перезванивать всем просто знакомым. Если у вас нет ничего срочного и важного, то не стоит сюда звонить и отвлекать занятых людей.

В трубке раздались короткие гудки, которые отдавались в голове звоном и неприятной пульсацией. «Всем просто знакомым…» А ведь она права. Кто ей Кучеров? Бывший интерн, хирург, с которым они и встречались-то всего несколько раз в жизни после окончания интернатуры. Но как же неприятно было слушать брошенные в трубку слова. Но зато теперь не осталось сомнений — ты, Валя Баланчина, одна. И никто никогда тебе помочь не сможет. И не должен. А посему собралась, ты должна думать о дочери, об отце, о себе и своём будущем. Ты справишься! Всем назло справишься! А плакать ты будешь потом…

Глава 27

Полковник Пиратов отложил историю болезни в сторону и задумчиво провёл пальцами по подбородку. Наташа вчера вечером поделилась с ним новостью, теперь же Максиму Игоревичу предстояло решить — говорить Кучерову или нет. Наверное, всё-таки сказать надо, а вот решение о дальнейших шагах будет принимать уже он сам.

— Валентин Павлович, у меня тут для тебя есть новость. Уж и не знаю, хорошая или так себе. Правда, назвать её новостью сейчас, спустя почти полгода после произошедшего нельзя. Но Наташа моя только вчера узнала и всё честно мне рассказала.

Кучеров поднял голову, отрываясь от чертежей и рисунков, и внимательно посмотрел на Пиратова.

— Тут такое дело, — полковник кашлянул и вдруг выпалил: — Валентин, тебе полгода назад ночью какая-то женщина звонила. Представилась «знакомой». И никто бы ничего не узнал, если бы тебе вчера Вегержинов на рабочий не позвонил. Дежурная сестра после разговора в сердцах и бросила, что типа звонят Кучерову, покоя нет, то мужики, то бабы. Наталья решила уточнить и узнала, что как-то поздно вечером весной ты в операционной ещё был, а тебе на наш отделенческий номер неизвестная барышня звонила.

Кучеров сжал кулак и слегка стукнул им по столу:

— Она не барышня, Максим Игоревич.

— Прости, не знал. Что делать-то теперь?

— Кто дежурил?

— Самсонова. Ты меня ещё раз извини, это, конечно, не моё дело, но что у вас с ней может быть общего, с этой Самсоновой? Свистулька и пустышка.

— У нас? — Кучеров усмехнулся и качнул головой. Да, эта ушлая девица пришла к ним в отделение год назад и сразу же начала охоту на одиноких — и не очень — офицеров. Как-то Валентин случайно услышал её фразу «если этой дурочке Пиратовой удалось такого мужика заарканить, то чем я хуже?» Работала она неплохо, тут ничего не скажешь, но её макияж, резкий аромат духов и дерзкое поведение иногда бывали не то чтобы неуместными, а просто вызывающими! Ещё и имя Нина… Будто прошлое вернулось. Но это мелочи, а вот когда и зачем звонила Валюша, — а Кучеров не сомневался, что звонила именно она, потому что больше некому, — и чем закончился разговор, узнать было необходимо. Он обещал ей поддержку в любое время дня и ночи, а получилось, что дал слово джентльмена, которое ни хрена не стоит.

Он резко поднялся и вышел в коридор. Пиратов поднял брови и пожал плечами — жди грозы… Несмотря на кажущуюся мягкость майор Кучеров мог так отрезать в разговоре или тихим голосом уточнить детали, что собеседники терялись и начинали нести чушь. Тем временем Валентин заглянул в процедурную, поинтересовался, где найти Самсонову, и был неприятно удивлён, когда медсёстры начали криво ухмыляться и прятать глаза.

— Девочки, а что происходит? Чем вызвана такая реакция на мой вопрос?

Одна из медсестёр тихо пробормотала «извините», а другая выдохнула и подошла к Валентину: