Станешь моей победой - Викки Марино

Собираясь выразить свое недовольство, глубоко втягиваю воздух и поворачиваю голову. А там… А там меня ждал полный провал. По всем видимым и невидимым фронтам…

Сталкиваясь взглядом с незнакомцем, тут же теряюсь. Цепенею. И с ходу забываю не только все слова, но и собственное имя.

Что я хотела ему сказать?

Взмах ресниц. Глаза в глаза. Дрожь летит по телу.

Секунда… Две… Три… Десять…

Толчок в груди. Еще один. Кровь на бешеной скорости носится по венам. И кажется, будто воздух сгустился и наэлектризовался до такой степени, что начал потрескивать от напряжения.

Господи, да у меня, кажется, жар! Иначе как объяснить факт того, что все тело начало дико пылать? Чувствую, как щеки вспыхивают, а за ними яркой краской заливает и все лицо.

Так, мне нужно взять себя в руки и разорвать этот контакт!

Потирая вспотевшие ладони о юбку, все же нахожу в себе силы и резко отворачиваюсь, переводя взгляд на преподавателя, который основательно взялся за хулигана Данилевского.

Вот только я все еще ощущаю на себе взгляд нового «соседа по парте»…

— Короче, деревенские челы, ну там… феодалы, крестьяне и остальные, решили освободиться от мусульман. Видимо, конкретные терки у них были, — весьма уверенно начал «блистать» своими знаниями Глеб, нагло размещаясь на углу стола Николая Федоровича. — И весь этот движ затянулся аж на восемь походов. Сечете? Восемь стрелок, а результаты так себе. Не, Николай Федорович, нафига было лезть? Византию развалили, народ погубили. Фигня полная…

Боже, бред несет Глеб, а стыдно мне!

Но этот провал заценила не только я. Компанию Данилевского просто разрывало от смеха. Они выкрикивали какие-то неуместные шутки в его адрес, перекидывались бумагой и показывали друг другу неприличные жесты.

Какой ужас!

— Они всегда себя так ведут, — шепчет мне впереди сидящая девушка с ярким ободком на голове. — Скоро ты к этому привыкнешь.

— Не думаю… — отзываюсь шепотом, стараясь не показывать своего разочарования от первого дня в университете, который очень ярко отписывал отец, делая акцент на качественном образовании.

— Кстати, я Маша. Твоя одногруппница. Какие планы на вечер? — повернувшись полубоком, девушка протянула мне руку, но тут же была одернута преподавателем.

— Мария Мартынова, не отвлекайте новенькую! — повысив голос, проговорил мужчина. — Или хотите занять место Глеба?

— Извините, Николай Федорович, — виновато отвечает Маша и, отвернувшись от меня, принимается что-то рисовать в тетради карандашом.

Не знаю, как я пережила эту пару, но со звонком легче не стало. Как только Николай Федорович объявил о завершении занятия, я решила подождать, пока все студенты покинут аудиторию. Не хочется участвовать в этой толкучке. Вот только сосед по парте не спешит уходить. Закинув ноги на стол, он что-то рассматривал в телефоне и изредка смеялся.

Черт, он думает вообще уходить?

— Ань, ты идешь? — окликнула меня Маша. — К Горгоне нельзя опаздывать, иначе экзамен не сдадим. А ее пара в другом крыле. Так что пошустрее.

Быстро закидываю тетрадь, ручку и зеленый текстовыделитель в рюкзак. Вот только спиной чувствую, как сосед по парте прожигает во мне дыру. И обернуться страшно. Вдруг это всего лишь плод моего разыгравшегося воображения? Но еще одной остановки сердца я точно не выдержу.

Вдохнув, задерживаю дыхание. Секунда… Две… Три… Погнали!

Быстрым шагом направляюсь к выходу. Внимательно смотрю под ноги, чтобы от волнения не распластаться на полу. И едва успеваю коснуться дверной ручки, слышу свою фамилию:

— Тихая!

Оборачиваюсь. Замираю. Зависаю.

— Ты телефон оставила, — подняв руку, парень потряс моим мобильником. — Или таким способом пытаешься узнать мой номер? Неплохая попытка! — и смеется так, что у меня крупные мурашки побежали по телу.

— Что? — хлопаю растерянно глазами, не зная, как реагировать на сказанное. — Я не… Наверное, он выпал, когда…