Станешь моей победой - Викки Марино

Проглатывая злость, широким шагом покидаю бар, параллельно прощаясь с друзьями. Кровь клокочет в горле, пульс ускоряется. Плохо соображая, иду к парковке, надеясь поймать такси, чтобы отвезти «тусовщицу» домой. Но перед этим не мешало бы вправить ей мозги.

Увидев около Тихой бухого уебка, тут же слетел, думал, выпотрошу его, как в том сраном фильме ужасов, если он посмеет хотя бы пальцем тронуть новенькую. И пока чесал об него кулаки, понял, что этот упырь — малая часть тех, кто смотрит на Аню.

Черт…

Снова думаю об этом и конкретно из себя выхожу. Желание вернуться в бар и свернуть гондону шею стало расти с бешеной арифметической прогрессией.

Надо держать себя в руках… Надо…

Сейчас я вообще не способен анализировать происходящее. Действую тупо на каких-то древних инстинктах. Но успокаиваю себя тем, что на моем месте так поступил бы любой мужик, если бы девушке потребовалась помощь.

Любой…

Нахуй этих «любых», когда есть я…

— Ты не мог бы поставить меня на ноги? Пожалуйста… — клацая зубами от холода, пищит новенькая.

Сука!

А я и совсем забыл, что вытащил ее из бара без плаща, который держал в свободной руке.

Шумно выдыхая и смачно выругавшись, ставлю Тихую на ноги и протягиваю ее барахло.

— Одевайся, — высекаю жестко. — Плащ до конца застегни и накинь капюшон, — следует команда за командой. Но новенькая снова впала в какой-то транс. — Тихая, поторапливайся!

Какого хера я вообще тут с ней нянчусь?

Наблюдая за тем, как Аня, трясясь не то от холода, не то от страха, пытается упаковать себя в верхнюю одежду, сильнее закипаю. Да я у меня попросту заканчивается терпение!

Отбросив ее руки в сторону и получив за это недовольный вздох, сам принимаюсь нервно застегивать пуговицы на плаще. Матерюсь, но продолжаю просовывать мелкие круглые детали в петлю. Одну за другой, до самого подбородка. После — слегка небрежно наматываю шарф на тонкую шею и пытаюсь найти капюшон.

— Ты в курсе, что на улице дубак? — толкаю грубо, не скрывая раздражения. — Похуй, что холодно, главное — красиво, так? — рявкаю, затягивая пояс на талии новенькой. — Так? — сильнее напираю, желая получить хоть какой-то ответ. Вот только Аня, поджав губы, даже не думает вести со мной светские беседы. — Тихая, в молчанку играть будем? Или дар речи потеряла? Я спрашиваю, шапка где?

Театрально хмыкнув, Тихая резко дергается и, сделав приставной шаг в сторону, чешет от меня. В какой-то момент и вовсе на легкий бег переходит.

Серьезно? Думает, я понесусь следом, рассекая темноту? Думает, мне есть до нее дело?

— Да бля-я-дь, — рычу, запрокинув голову, и бросаюсь за ней. Нахера? Сам не понимаю.

Новенькую настигаю же сразу, стоило только Ане свернуть за магазин. Резко прижимаю Тихую к пыльной стене и расставляю руки по обе стороны от нее. Не уйдет. По крайней мере сейчас.

— Оставь меня! — пыхтит Аня, выражая крайнюю степень возмущения. Играет крыльями носа, поджав губы.

Смешная.

— Какого хрена вы устроили? Какого черта ты вообще приперлась в этот бар? Приключений захотелось? — голос скатывается до какого-то глухого хрипа. — Так обратилась бы ко мне! А если бы я не оказался рядом? Вообще с головой не дружишь? — закидывая Тихую вопросами, осознаю, что капец как за нее испугался.

— Я не нуждалась в твоей защите! — отталкивая меня, распыляется сильнее новенькая. — И без тебя бы справилась! — неприятно бьет словами.

Справилась бы… Ага…

Наплевав на ее протест и жалкие попытки оттолкнуть меня, сильнее прижимаюсь к Тихой, практически всем телом на нее наваливаюсь. Вижу, как дрожат длинные ресницы, чувствую на своей коже частое дыхание, но вместе с этим ловлю приход мурашек. Они разгоняются по телу колючими искрами, вызывая дикое возбуждение.

Блядь, у меня встает…

— Мирон, кажется, тебя друзья заждались! — приводит меня в чувство голос новенькой. — А я, пожалуй, домой поеду.