(Не)идеальная девочка - Настя Мирная

Они продолжают ещё о чём-то спорить, но я уже ничего не слышу. Рука Северова ложится мне на колено и медленно ползёт вверх по внутренней стороне бедра, задирая юбку. Воздуха начинает катастрофически не хватать, когда она останавливается у самого края нижнего белья. Смотрю на сидящего рядом парня впервые с того момента, как мы сюда пришли. Он глядит на меня в упор, даже не моргая. Нереального цвета радужка почти полностью скрыта из-за расширившихся зрачков. Он тоже дышит через раз, с трудом вентилируя воздух.

— Тёма… — пищу, хватая его запястье, когда он возобновляет движение.

— Расслабься. — вбивает мне ухо хриплым шёпотом, прихватывая губами мочку.

Легко сказать…

Мало того, что нас в любой момент могут засечь. Так ещё и его рука у меня между ног никак не позволяет это сделать. Он втягивает краешек уха в рот, обводит языком и посасывает. Его пальцы задевают резинку трусов, и я отлетаю на другой край дивана, тяжело дыша и краснея.

— Ты чего, Насть? — с недоумением спрашивает подруга.

— Нихуя себе… — бубнит Арипов себе под нос, разглядывая моё раскрасневшееся лицо. — Тёмыч, ты поскромнее будь.

— Отъебись, Тоха. Нехер меня лечить! — бросает Север.

— А чё ещё делать, если тебя конкретно несёт?

Вика переводит непонимающий взгляд с меня на Артёма, потом на его друга и обратно меня. А я всё ещё стараюсь выровнять срывающееся дыхание. За рёбрами развивается такая буря, что грозит стереть меня с лица земли. Сердце колотится так, что, кажется, способно разорваться от натуги.

— Прости, маленькая. — сипит Северов, хватая меня за дрожащие руки и притягивая ближе. — Хуйню творю. Реально крыша едет. — извиняется, утыкаясь носом мне в шею.

На автомате кладу ладонь на его голову, не позволяя отстраниться. От его тяжёлых вдохов-выдохов появляются новые волны мурашек, больше похожих на огненных муравьёв. Тугой узел внизу живота причиняет боль. Жаждущая его прикосновений плоть горит и пульсирует.

Подходит официант. Арипов делает весьма внушительный заказ. А мы всё так же сидим, забив на всё и всех.

— Я тебя по уши, Насть.

— И я тебя, Тём. — отвечаю, скорее автоматически. Успокоиться мне всё ещё не удаётся.

— Ё-хо-хо, и бутылка рома! — доносится до моего затуманенного сознания голос подруги.

Вскидываю голову и смотрю на неё. Северов слегка отодвигается, но тут же опускает руку на рёбра, притягивая ближе.

— Настюха, пойдём в туалет сходим. — опять включается Вика.

Киваю, поднимаясь. Делаю пару шагов, но потом оборачиваюсь и, наклонившись, целую Северова. Долго, влажно и жарко. Уходя, улыбаюсь, давая понять, что всё в порядке. Не знаю, что было бы, останься мы сейчас наедине, но хочу узнать. Очень хочу.

— И что это было? — набрасывается Заболоцкая, едва оказываемся за дверью уборной.

— Что? — делаю непонимающее лицо.

— Ты как помидорка сидела и воздух гоняла так, что салфетки разлетались. Вы чего творите?

— Ничего не творим. Всё нормально.

— Не собираешься говорить? — бурчит она.

— Неа. — для пущего эффекта качаю головой.

— Что он сделал, Насть? — продолжает напирать.

Может, мне и хотелось бы ей рассказать. В конце концов, сексуального опыта у неё побольше моего будет, но просто не знаю какими словами.

— Пойдём, Вик. Поедим, да мне на работу надо. — хватаюсь за ручку, но Заболоцкая впивается пальцами в плечо.

— Мы подруги или как?

Делаю глубокий вдох и медленно выпускаю переработанный кислород. Видимо, избежать тяжёлого разговора не удастся.

— Он руку мне на бедро положил.

— И всё? — недоверчиво тянет вверх брови.

— Сюда! — прикладываю ладонь к тому месту, где была рука Артёма.

— Нихренашеньки себе! И ты ему позволила?

— Я этого не ожидала!

— А Северов знает, что ты девственница?

— Да! — то ли выкрикиваю, то ли выдыхаю это слово.

— И что?

— И ничего!

— В смысле?