(Не)идеальная девочка - Настя Мирная

— К ней поеду! — обрубаю последующие вопросы. — В лобовую не попру. Попробую по-тихому разузнать, что да как.

— Через забор полезешь?

— Если придётся. — рычу мрачно и через час уже торчу под этим самым забором.

Насколько удаётся увидеть, свет в окнах не горит.

Без конца долблю на мобилу.

Тишина.

Запрыгиваю в тачку и, отряхиваясь от дождевых капель, заезжаю с другой стороны. Ещё на подъезде подмечаю открытое окно и светлую макушку. Мышца в грудине выпрыгивает к чертям, пробиваясь к ней.

Вылетаю из машины, забив на дождь.

— Настя! — кричу, не заботясь о том, что кто-то услышит.

Насрать мне на всех, кроме моей девочки. Подмечаю мокрые волосы и халат. Воду на лице. Даже, блядь, отсюда вижу, как она трясётся, когда смотрит на меня.

Слышит.

Блядь, с ней всё хорошо! Дальше пробьюсь. Расшибусь на хрен, но увезу её отсюда. Любой ценой.

— Возьми трубку! Поговори со мной, малыш! Что случилось?! Что происходит?! — перекрикиваю шум дождя и подсвечиваю экраном телефона, чтобы поняла, если не услышит.

Я ко всему готов. Всё сделаю. Весь мир на куски порву, чтобы моя девочка опять была со мной.

До боли в глазах вглядываюсь в её лицо и даже, блядь, уверен, замечаю, как из её глаз катятся слёзы.

В крови утоплю каждую суку, которая заставила мою малышку плакать.

Ко всему готов?

Был уверен, что ко всему. Только не к тому, что происходит в следующую секунду. Настя спрыгивает с подоконника и закрывает окно.

***

Всю ночь набираю её номер, стоя под её домом и всматриваясь в закрытое окно. Одежда промокает насквозь. Все мышцы на разрыв, но я, блядь, даже холода не ощущаю. Только бешенное биение собственного сердца и шум крови, которую оно беспрестанно гоняет в попытке согреть тело.

Всё жду, что Настя снова мелькнёт за стеклом. Что включит свет. Как вчера вылезет в это сраное окно, в котором не происходит ни единого движения.

Дождь заканчивается. Небо медленно сереет, а я всё стою с задранной вверх головой и туманной надеждой, что она сейчас выскочит из-за угла мне навстречу.

Как выброшенный щенок ждёт своего хозяина, который никогда за ним не вернётся. Потому что ему не нужна собака. Поигрались и выбросили.

И меня выбросили. Сняли с меня кожу. Разодрали мышцы. Вырвали жилы. Сорвали мясо с костей. Исполосовали внутренности. Вытащили сердце. И просто вышвырнули из своей жизни.

Сил не остаётся даже на крик. Отворачиваюсь, чувствуя, как по лицу стекают неожиданно горячие капли. Зло стираю и сваливаю на хрен. Печку даже не врубаю. Не холодно. Не мокро. Но почему-то, сука, очень больно.

С хера ли она так себя повела? Что там случилось, что она даже говорить со мной не стала? Явно какая-то нездоровая хуйня. Буду топить, пока не пойму, в чём дело.

Опять набираю её цифры.

— Абонент вне зоны действия сети.

Как и последние два десятка звонков.

Миронова отрубила мобилу или она попросту сдохла?

Блядь, пусть будет второе!

Может, реально отобрали и в комнате закрыли?

Дождусь понедельника. Если в академии не появится, то сам к ней приду. И там уже на всё похую. Если её предки так хотят её замуж выдать, то только за меня.

Впервые в жизни мысль о женитьбе не пугает, а придаёт решимости. Я не бомж. Тачка люксовая. Своя хата, хоть Насте и не сказал. Пусть думает, что съёмная. Бабло имеется. Не первый год зарабатываю. Через два года закончу академку и стану опером. Там тоже зарплата хорошая. Нас обоих вытащу. По службе до самого верха лезть буду, чтобы у моей идеальной девочки всё в жизни было.

Весь день меня так и таскает от отчаяния к надежде, от ярости до холодной решимости, от ненависти до той самой, сука, любви, что пожаром горит в груди.

Её телефон всё ещё вне зоны. До самого вечера с завидной периодичностью набираю. Так же как и месседжи строчу.

Ближе к ночи мобила отдаётся вибрацией.