Одна Страсть - Тая Рус

На лице Яны отразилась усталость и глубокая печаль — на нее слишком много обрушилось за последнее время. Она выглядит истощенной и искалеченной, словно боролась с невидимыми демонами. Обещая поддерживать ее и преодолеть все трудности вместе, Никита и Юлия тихо произносят слова утешения, стараясь привнести хоть каплю света в ее сердце, погруженное в глубокую тьму.

Павел качает головой, рассказывая что-то полицейским. Внимательно и с настороженностью он слушает их слова, при этом в его глазах просматривается подозрение. Он ощущает, что что-то не так.

Кто-то, незримый враг, явно не желает ему спокойно дожить свой век. Однако, как могло случиться, что именно в его семье затаился предатель? Павел не мог даже подумать о таком, эта мысль казалась невероятной.

Ведь семья — это святое и неприкосновенное, и никаких подозрений, даже тени сомнения, не могло быть.

Взглядом я охватываю остатки особняка, в котором прошло восемь лет моей жизни. И неотвратимо мысли всплывают в моем сознании образы и предчувствия моих родителей, тех последних мгновений их жизни.

Я задаюсь вопросом: бегали ли они по своему дому, растерянно ища спасение, или же, в объятиях друг друга, приняли свою неотвратимую участь и смирились с ней. Или же, подавленные ядовитым дымом, они просто отключились, не почувствовав боли и страха. Теперь я лучше понимаю их чувства, ведь сама оказалась в такой же угрожающей ситуации.

Это ужасающее осознание делает эти развалины еще более мрачными и загадочными, открывая прежнюю, никогда не исполненную тоску по родителям.

— Как все печально, — неожиданно тихо подкравшись ко мне, говорит Никита. Он улыбается.

Я медленно отхожу в сторону, уступая место. В глубине души я все еще ощущаю недоверие к этому мужчине, но сейчас, в этой тяжелой ситуации, у меня не остается сил думать о нем. Я полностью истощена.

— Странная вещь, — усмехнувшись, продолжает Никита. — Когда ты появилась в их жизни, все испортилось.

— Это не правда, — шепчу я.

— Правда, Лилия, правда. У них, конечно, все было не идеально, но вполне нормально, — Никита улыбается, мечтательно вспоминая.

Как может он осмелиться произнести что-то подобное в мой адрес? Нельзя, нельзя просто так говорить вещи человеку, который пережил все трудности, через которые я прошла.

— Словно какое-то проклятие нависло над семьей Павла и Яны, — философски замечает Никита, стреляя в меня взглядом и отходя назад.

Я остаюсь стоять на месте, держа Торпеду в руках. Он прямо в сердце ранил меня. Проклятье. Я стала проклятием этой семьи. Я принесла им одни беды и страдания. Разрушила их жизни.

Остановившись перед развалинами того, что когда-то был роскошный дом, я осознала одну вещь: страсть — это нелюбовь. Возможно, именно от страсти начинаются отношения, возникает влюбленность, охватывает нас желание, заставляя идти к чему-то большему, а когда наступает момент, когда появляется настоящая любовь — точка, после которой следуют уважение и преданность.

Но в моем случае все происходило иначе. Страсть, которую я испытывала к парням Виноградовым, оказалась разрушительной, губительной. Она оказалась конечной точкой в наших отношениях, которые разрушили нас, и теперь каждому из нас предстоит собраться с силами и идти своей дорогой в этой жизни.

Впереди лежит необъятный простор, и я смело оставляю позади все прошлое, обещая себе, что никогда больше не вернусь к тому, что случилось между нами. Смело прощаясь с прошлым, что больше не сокрушает мое сердце, я взираю вперед, вдыхая свежий воздух свободы и возможностей.

Конец