Художник моего тела - Пэппер Винтерс

— О, неужели я наконец нашла слабое место? Если я скажу «пожалуйста», значит ли это, что могу командовать тобой для разнообразия? — она рассмеялась, ее руки соскользнули с моих плеч и обхватили мои щеки.

— Я не приказываю тебе. — Я сглотнул, когда жар ее пальцев заставил мое сердце забиться сильнее.

— О, да, приказываешь. — Олин наклонилась и коснулась своим носом моего. — Но я не жалуюсь.

Все замерло.

Наши губы были так близко.

Наши сердца так быстро бьются.

Все, что я хотел сделать, это притянуть ее к себе на колени и поцеловать. Я так чертовски долго хотел поцеловать ее.

И именно поэтому я не доверял себе в ее доме.

Быстро встав, я оттолкнул ее.

В ее взгляде мелькнула боль, но она быстро оправилась.

— Я приготовлю блинчики, а ты никуда не пойдешь. — Ее голос был уверенным, но ей не хватало храбрости, чтобы заставить меня подчиниться. Я могу выйти за дверь, и она простит меня завтра.

Но дело было в другом… Я бы не простил себя, потому что как я мог бросить эту девушку? Как мог когда-либо сказать ей, как сильно она мне нравится, как я хочу ее, жажду ее?

Вздохнув, я провел рукой по лицу и умолял свое тело перестать сводить меня с ума. Олин была не просто той, с кем я хотел переспать. Она была будущим, ради которого я готов на все.

А это означало, что я не смогу заполучить ее, пока не узнаю, что у меня есть ее сердце.

Это было ужасно эгоистично, потому что, пока не узнаю, что она влюблена в меня, она ничего обо мне не узнает. Потому что, как только узнает… не захочет будущего со мной.

А кто бы захотел?

У меня не было ни денег, ни безопасности. У меня даже не было отсутствующих родителей. У меня были абьюз, употребление наркотиков и смешанная родословная шлюх и воров.

Олин должна была любить меня за то, какой я… только тогда смогу быть свободным.

Я сел обратно.

Пока мои мысли метались, Олин танцевала по кухне. Я никогда не устану наблюдать за ее движениями. Даже когда она брала ручку в классе или обходила учеников в коридоре, она танцевала.

И не могла остановиться.

Танец был в каждой капельке ее крови. Каждая конечность элегантна, каждое движение безупречно.

Несколько недель назад я пробрался на балетный концерт, чтобы посмотреть ее выступление. Она не знала, что я был там, и я не мог оторвать от нее глаз. Я всегда находил Олин красивой, внутри и снаружи, но видеть ее на этой сцене? Наблюдая, как девушка может стать легкой, как перышко, и совершенной, как кружащиеся снежинки, я потерял последние стены вокруг своего сердца.

Я был влюблен в нее, потому что она была чистой благодатью.

У нее был способ загипнотизировать меня, успокоить мои мрачные мысли и прочно закрепить меня в настоящем моменте. Олин была так чертовски хороша для меня. Лекарство, которое мне нужно было принимать всю оставшуюся жизнь. Она понятия не имела, какую власть имела надо мной, просто будучи собой.

Я боялся того дня, когда она узнает, как глубоко я пал.

Упадет ли она вместе со мной… или совершит пируэт в будущее, к которому мне не было позволено присоединиться?

Пока она доставала ингредиенты из кладовой, наступила приятная тишина. Ее ноги скользили, голова раскачивалась в неслышном ритме, запястья и пальцы дергались и выгибались, как нежные лебеди.

Мое сердце колотилось от любви, похоти и ужасающего количества благоговения, когда она разбивала яйца, взбивала тесто и ложкой выкладывала блинчики внушительного размера на шипящую сковороду.

Она устроила спектакль специально для меня.

В ту секунду, когда сладкие ароматы десерта коснулись моего носа, мой рот обильно наполнился слюной.

Было неловко, как мое тело реагировало на еду.

Я уже привык к гложущей пустоте в животе, за которой следовали чрезмерные набивки лица раз в день.