Измена. Найди меня - Марина Генцарь-Осипова

В очередной раз Наташа меня растрогала: обняла и долго не отпускала. Я расплатилась и поехала на работу, а она пошла пешком, хотела прогуляться. В офисе я с разбегу погрузилась в звонки и распоряжения, заполнила выросшую за отгулы кипу бумаг, встретилась с партнёрами, пообщалась с главбухом и шефом. Привычный марафон. С чувством выполненного долга поехала на встречу с Андреем. Меня ждал разговор, которого боялась и который оказался откровенно-тёплым, искренним. Никаких упрёков и обвинений. Когда я вошла в таверну, он подождал, пока сделаю заказ, сам взял чай. Только после этого попросил выслушать. Я не перебивала его.

— В любовь с первого взгляда глупо верить, так я всегда рассуждал. Ну ерунда, как с одного дня можно что-то там разглядеть? Короче, посмеивался, когда меня убеждали, что так бывает. Досмеялся, жизнь наказала. Познакомился с тобой и влюбился прямо там, в клубе. Ни имени не знал, ни, тем более, фамилии. Когда приехал к вам домой и сопоставил детали — понял, почему и за что мой отец любит тебя. Причём всегда подозревал, что не просто как дочь друга, а именно как женщину. Как мечту, что ли, насколько мы, мужики, способны это понимать. Честно? Считал такое его отношение к тебе придурью. Ладно, странностью. Не свойственно человеку его характера и положения фантазиями баловаться. Что он видел в малолетке, я слабо понимал. Знаешь, ты здорово изменилась, хотя женщинам это легко даётся. Уже после нашей встречи и вашей с отцом я понял, откуда мне знакомы твои глаза. У отца в спальне над кроватью… — В этот момент подошёл официант с моим салатом, Андрей замолчал. Есть мне совершенно расхотелось, я с нетерпением ждала, когда он продолжит. — Так вот у отца в спальне висит портрет, довольно большой. Там девушка в купальнике. Она закрывает лицо так, что видны одни глаза. Я не знал, что на портрете ты. Отец о личном не имеет привычки рассказывать. Ты знала о портрете?

— Уже знаю.

— Понятно. Дарина, не буду скрывать, как отношусь к тебе. Думаю, что это именно оно… — Я видела, что ему сложно говорить о чувствах, и тоже напряглась. Знала, что произнесёт, но оказалась к этому не готова. Как глупо всё. Но я продолжила молча слушать. Андрей внешне выглядел довольно спокойным, руки лежали расслабленно, хотя они первыми выдают волнение. Но я чувствовала его натянутую напряжённость. Он медленно подбирал слова. — Мне ничего от тебя не нужно. Просто хотел объясниться. Даже рискуя конфликтом с отцом. Не думаю, что было бы лучше молчать. Дарина, знай, что ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку и помощь, что бы ни случилось. Я мог бы повоевать за тебя, но только не с отцом. Он слишком много для меня сделал, и, главное, я знаю, что он тебя любит. Никогда не видел, чтобы он на кого-то так смотрел. Теперь понимаю, почему его долго ломало ехать сюда. Боялся отказа. Опять же, никогда не видел его таким счастливым, когда вы у трапа обнимались. — Андрей впервые за разговор улыбнулся. Мне тоже стало легче. Помолчав, он продолжил: — Связываться с Князем рискнёт только сумасшедший, особенно если речь идёт о женщине. Хотя, — Андрей посмотрел мне в глаза, — я бы рискнул. Но вижу, у вас это взаимно, поэтому что-либо менять не имею права. Отхожу, потому что люблю вас обоих. Ну вот, я это сказал. — Он усмехнулся и накрыл мою ладонь своею. — Скоро уеду обратно на север, здесь и Геры вполне хватит. Дарина, ты помни, что если тебе понадобится моя помощь, в любой момент, не важно в чём, — только скажи, и я приеду. — Он поцеловал мне руку и ушёл. Мы попрощались скомканно, но и тепло. Его последние слова перед уходом меня сильно тронули: «Ты самое прекрасное, что есть в моей жизни. Не каждый мужик готов остаться другом там, где отношения не срослись. Но я именно твой друг. Моё отношение к тебе шире, чем любовь мужчины к женщине».

Андрей ушёл. Я сидела за столом, не притронувшись к еде. Меня распирала светлая грусть. Почти сразу вызвала такси и уехала в бильярдный клуб. Мобильник разрядился, и я тоже нуждалась в разрядке.