Грехи святого - Белла Джей

Сэйнт наконец-то открылся мне, рассказал о глубоких душевных ранах, которые его мучили, — о причине, по которой он так ненавидел своего отца. Я была уверена, что он рассказал мне далеко не все, но, по крайней мере, теперь я знала, что лежит в основе всего этого.

Его мать.

Наше прошлое было прямо противоположным. Его запятнанное прошлое было связано с матерью, которую он любил всем сердцем, но потерял в столь юном возрасте. А мое — с матерью, которая отказалась от меня, чтобы не видеть меня замужем за сыном Руссо, что в итоге все равно произошло. Это заставило меня задуматься о том, существует ли такая вещь, как предопределенная судьба. Неужели наши судьбы уже были связаны вместе все эти годы, когда была заключена сделка о слиянии наших семей через брак?

Я усмехнулась и провела рукой по лбу. Судьба. Браки по расчету. Все это звучит нереально. Даже после нескольких месяцев размышлений я все еще не могла с этим смириться. Еще одна вещь, которую я никак не могла понять… отец Сэйнта. В тот день, когда я встретила его в отеле, куда нас торопил Рафаэль, было ясно, что он высокомерный засранец. Но в ту ночь, когда он помог мне спастись от моего брата-психопата, это был совсем не тот человек, которого описывал Сэйнт. Я смотрела в его глаза в ту ночь, и он был совершенно другим. Это было странно. Я не могла этого объяснить, но мне было трудно связать человека, которого я видела в ту ночь, с человеком, который был способен убить собственную жену. С другой стороны, я видела, что он не сомневался в вине своего отца. Он демонизировал отца много лет назад, и даже спасение Елены и меня от Рафаэля не смогло изменить его мнение. Он был уверен, что однажды отец потребует от него расплаты за то, что он сделал, чтобы спасти нас.

Я вздохнула, услышав тихий вибрирующий звук мобильного телефона. Я повернулась в сторону и увидела телефон Сэйнта, лежащий на подушке. На нем мигал огонек, и он продолжал вибрировать. Я приподнялась, любопытствуя, кто мог звонить ему в это время суток. Когда на экране высветился определитель номера с именем "Люцифер", я сразу поняла, кто это. Я закатила глаза.

— Как оригинально, Святой.

Я поджала губы и выглянула из беседки в направлении двери, ведущей в квартиру. Я прикусила губу, испытывая искушение сделать что-то, что, как я была уверена, было неправильным. Но поскольку телефон продолжал вибрировать, имя мигало, а время истекало, я не могла остановиться.

Я взяла телефон и провела пальцем по экрану, а затем на несколько долгих секунд задержала дыхание, прежде чем наконец ответить.

— Алло?

На той стороне на мгновение стало тихо, а затем раздался знакомый голос.

— Елена?

— Нет. Это Мила.

— Мила?

— Мистер Руссо. Сэйнт, ой, он только что вышел. Могу я передать ему сообщение?

Он молчал, и я почувствовала, как сердце заколотилось в горле, уже жалея о своем решении ответить на этот чертов звонок.

— Я передам ему, что вы звонили.

— Я слышал, что тебя можно поздравить.

Я сглотнула.

— Я… я не уверена…

— Беременность.

— Как вы…

— Точно так же, как мой сын всегда все знает. Этому я научил его, когда он был еще маленьким. Знать, кто твои друзья, и быть уверенным, что ты знаешь все, что можно знать о тех, кто ими не является.

В его голосе звучал тот же знакомый низкий тенор, что и у Сэйнта, с ровными, коварными нотками запугивания. К счастью для меня, у меня было более чем достаточно времени, чтобы отрастить позвоночник, когда дело касалось мужчин Руссо и их таланта вселять страх Божий в окружающих. Я крепко сжала шелковую простыню и села.

— Он рассказал мне, что вы сделали.

Молчание.

— Он рассказал мне о своей матери и ее очевидном самоубийстве.

Возникла небольшая пауза, и я пожалела, что не могу увидеть выражение его лица в этот момент.

— Поверь мне, девочка, в этом нет ничего очевидного.

— Ваш сын, похоже, думает иначе.