Люби меня настоящую - Анель Ромазова

— Извини, Алекс, я устала, домой хочу — подходит, открывая дверь машины.

— Давай подвезу — видит мое замешательство, ехать с незнакомцем не очень осмотрительно — Я безопасный, не бойся, доставлю и все.

Еще раз придирчиво смотрю на него. Вроде нормальный. И в ресторане заступился уже неплохо. На маньяка не похож. Хотя, как это на вид определить. Ну что ж теперь от всех шарахаться.

Сажусь в машину. Пока едем он расспрашивает меня, чем занимаюсь. Ничего особенного обычная беседа. Рассказываю про учебу и дополнительный заработок. Он слушает, что- то уточняет. Узнаю, что недавно вернулся из Лондона. Прожил там пять лет. Сейчас работает на фирме отца.

— Слушай, Рита, у меня идея созрела. Моя знакомая держит магазин одежды. Они как раз витрину оформляют. Если хочешь, могу ей предложить твои сумки использовать. Как тебе? — Это же здорово о такой рекламе в моих фантазиях не говорилось. Он называет бутик с довольно громким названием. Я внутренне ахаю. Как такого можно не хотеть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Конечно, я и мечтать о таком не могла. Только не думаю, что мои модели им понравятся.

— А чего гадать, давай я пофоткаю и завтра ей покажу, а потом тебе скину результат. Эм… одно но, тебе придется пригласить меня на чай —

— Не сдаешься, значит.

— Это исключительно ради дела — вид довольно невинный.

Уже поздно, но я соглашаюсь. Такой шанс упускать нельзя. Другого, может не быть.

Глава 32

Взгляд не ловит изображение. Туман застилает, мешая рассмотреть где я. Тело не ощущается, сплошная вата.

Я напрягаюсь. Резкость наводится. Медленно. Как вспышками.

Постепенно проступает боль. Дергаюсь, чуть приподнимаясь. Правая рука зафиксирована. Прострел по всему телу такой, как КАМАЗом по костям.

Слышу, как пищат датчики. Белые стены. Мониторы. В больнице значит живой.

Моргаю, растряхивая муть с глаз. Рассматриваю одноместную палату. Одновременно запуская атрофированные функции мозга. Ссора. Авария. Сколько я здесь?

Сдергиваю пульсометр. Прибор срывается на звенящий писк. Зажмуриваюсь от рези в голове, вызванной едким звуком.

В палату заходит медсестра.

— Очнулся, сейчас доктор придет — подходит проверяя показания и помогая улечься удобней.

— Сколько я здесь? — режу хрипом от пересохшего горла, задавая мучающий вопрос.

— Пара дней без сознания. Но ты счастливчик, после такой аварии всего лишь сотрясение и перелом руки. Не как ангел за плечами постарался — кривая улыбка, полосой лезет по моему лицу. Здесь другие причины, еще не все дела закончены на этом свете. Ангел бы за меня впрягаться не стал. Не тот объект для спасения.

Осмотр. Куча процедур. Измерений. Загоняют в меня иглой какую — то хрень, снова вырубает.

Просыпаюсь, Кэд сидит в палате, листая журнал. Видит, как открываю глаза и не скрывая сарказма вперемешку с тревожностью в голосе

— Лукашин, ну ты пи**ц конечно, жжешь. Что б**ть права купил, а ездить не научился — волнуется Вольнов, хоть он, больше то не кому, Макар еще, но он не в курсе.

— И тебе привет Аркашка. Не ссы я тебя не брошу — от короткого смешка перехватывает дыхание. Голова звенит и отъезжает. Тошнота поднимается. Сглатываю, тормозя рвотный позыв.

— Не напрягайся тебе вредно. Поваляешься здесь пару недель, отдохнешь. Я звонил твоему спермодонору. Из-за чего контакт разошелся, поделишься.

Я выкладываю ему тему про наши траблы. С перерывами и скомкано. Но смысл донесен. Я теперь сирота. В официальном статусе, по отцовской линии.

— Зашибатые родственнички, нечего сказать.

— Кэд, мне к Рите надо — после всего, что случилось держать Риту в руках какая-то немыслимая потребность. И раньше сильно. А сейчас в сто раз перекрывает.