На крючке - Кристен Каллихан (2015)

Он и правда выбросил содержимое моего бельевого ящика? Вот же ж хрен. Мои чертовы лифчики валяются на улице, вероятно, их разглядывает какой-то чертов извращенец из студенческого братства.

Эта мысль по какой-то нездоровой причине становится для меня последней каплей. Я всхлипываю, громкие пронзительные звуки, которые стараюсь сдержать, прижав подушку к лицу. Так как я душу себя пуховой подушкой и сворачиваюсь на полу, то почти не слышу его.

- Анна, - его голос искажен, но он раздается так близко и четко, что должно быть Дрю прислонился к двери. - Анна, детка. Впусти меня.

Я ненавижу себя за то, что все мое тело вибрирует от необходимости выполнить его просьбу. Я просто хочу, чтобы это сражение закончилось. Я хочу, чтобы он обнял меня. Я хочу обнять его. А затем я вспоминаю, что мои трусики, вероятно, сейчас висят на кустах, и сильнее скрючиваюсь в позу эмбриона.

- Анна, - он тянет мое имя. - Прошу, сладкая. Я просто... Пожалуйста.

Боже, он кажется таким разбитым. Он сломлен. И я не знаю, как исцелить его. Он не хочет меня. Но в то же время он стоит по ту сторону двери. Зовя меня по имени.

С текущими соплями и красным лицом, я ползу по полу, щелкаю замком и затем бросаюсь к своей безопасной зоне на подушке. Через секунду он открывает дверь, но я не могу поднять на него взгляд. Я так разбита. Так унижена.

Когда он, хромая, подходит ко мне, вижу лишь его ноги, одна ступня босая, вторая в гипсе. С каждым его шагом, я дрожу все сильнее. Я не буду плакать перед ним. Не буду. Но мне приходится сдерживаться изо всех сил. Моя губа пульсирует напротив стиснутых зубов.

Дрю приседает возле меня, из-за гипса его движения неуклюжи и медлительны. Я не смотрю. Но чувствую жар его тела. И его запах, такой чистый и теплый, и вкусный. Дрю.

Ему не требуется прикладывать особых усилий, чтобы приподнять меня и устроить на своих коленях. Слезы начинают снова струиться, когда Дрю обнимает меня. Его руки такие большие, такие мускулистые, что по ощущению напоминают сталь. Он зарывает пальцы в мои волосы, гладит спину, при этом его лицо прячется в изгибе моей шеи.

- Прости меня, - шепчет он. - Мне так чертовски жаль. Я никогда так не терял контроль. Я не знаю, что... - он целует меня. Мои глаза, щеки, опухшие губы, все время говорят "Прости меня".

Я не отвечаю на его поцелуи, просто позволяю ему делать, что он хочет. Мои руки лежат на твердой рельефной груди Дрю, там, где бьется его сердце, быстро и сильно.

- Я так испорчен, - слова струятся из него потоком агонии. - Я так чертовски запутался во всем, Анна. Я боюсь. Каждый раз, как думаю о том, что веду мяч или играю, меня тошнит. И это угнетает меня. Это всего лишь травма. Мне не следует так на хрен реагировать. Но я...

И тогда я обнимаю его за шею, прижимая свою щеку к его.

- Нет правильных чувств в подобной ситуации. И ты не должен проходить через это в одиночку. Я здесь.

Он сильнее обнимает меня. Так сильно, что он дрожит, а я едва могу вдохнуть. Я тоже сжимаю его сильнее в ответ, желая стать для него якорем.

- Я здесь.

Мы обнимаем друг друга, наше дыхание смешивается в одно.

Дрю вздыхает.

- Я не хочу, чтобы ты уходила. Никогда, - его голос приглушен моими волосами. - Я просто боюсь, что ты уйдешь. А как ты можешь этого не сделать, когда я в таком плачевном состоянии? И я бы предпочел... - он прерывисто вдыхает. - Я бы предпочел, чтобы это случилось сейчас, а не потом.