Беспринципный - Белла Корте

Мы обогнали большую часть машин и добрались до ресторана одновременно с Кили. Бруно оторвался от уборки стола. Его взгляд вернулся к грязной тарелке, которую он ставил на поднос, когда Бруно понял, что это была я - маленькая букашка.

Нас отвели в отдельную комнату. Человек, который обычно прислуживал Капо, Сильвестр, вошел, принимая наши заказы. Мы с Кили ели бифштекс. На улице было холодно, и, кроме того, блюдо с крабами было сезонным. Когда Сильвестр вернулся с бокалом Кили, она остановила его, прежде чем он ушел.

— Подождите. Что ты хочешь выпить, Мари?

Я подняла стакан с водой:

— Вот это.

Она сощурилась.

— Ты не возьмешь коктейль? Они такие... — ее глаза расширились.

Сильвестр ушел, не издав ни звука. Так тихо по сравнению с последовавшим за этим визгом Кили.

Она хлопнула ладонью по столу.

— Ты беременна!

Я улыбнулась и рассказала ей все подробности.

— Я собираюсь стать тетей! — Кили подняла свой бокал, поднимая тост за меня, обращая взгляд на каждый стул вдоль стола, делая вид, что на каждом из них сидят люди. — Этот ребенок будет самым хорошеньким. — Она сделала глоток своего напитка. — Почему ты не сказала мне раньше?

Я пожала плечами, заправляя прядь волос за ухо.

— Дело в Харрисоне... я не хотела, чтобы все стало еще более неловко. Я... держалась подальше. Я не хочу потерять тебя. И я не хочу, чтобы он чувствовал себя паршиво.

Кили с минуту смотрела на меня, потом взяла за руку.

— Все было бы по-другому, верно? Я дала ему время. И ты тоже. Но, несмотря ни на что, ты моя сестра до конца.

Я сжала руку Кили, и мы обе улыбнулись.

После сытного обеда беседа наша текла легко и непринужденно, как никогда раньше. На этот раз, однако, обе наши жизни, казалось, двигались в правильном направлении, и было весело говорить обо всех положительных вещах вместо обсуждения советов по выживанию. Мы смеялись намного больше, чем раньше.

Я расспрашивала ее о Бродвее. Она расспрашивала меня о Капо и ребенке.

— Он взволнован?

Я пожала плечами.

— Трудно сказать. Он много работает.

Кили все еще не знала о нашей договоренности, поэтому мне было трудно ей открыться. Я не могла рассказать ей ничего, пока она не знает правды.

— Хм, — она сделала еще глоток. — Ты не совсем честна со мной. — Я достаточно долго молчала. — Я знаю, что он любит тебя, Мари, но ты что-то скрываешь от меня.

Моя вилка с громким лязгом ударилась о тарелку, выпав из моих пальцев.

— Он любит меня.

Кили запрокинула голову и рассмеялась.

— Да. Ты дурочка. Он твой муж. Конечно, он любит тебя. По крайней мере, я на это надеюсь. Или зачем ему жениться на тебе? Только ради твоего тела? Да, оно отличное, но в Нью-Йорке для него тел пруд пруди. Должно быть что-то еще. Животное влечение. Настоящая любовь. Я вижу и чувствую и то, и другое.

Я не хотела казаться слишком взволнованной, поэтому старалась говорить ровным тоном.

— Правда?

— Действия, Мари. Не слова. Я могу судить по его действиям. Я видела выражение лица Капо, когда Харрисон признался тебе в вечной любви на кухне. Ревность - подлая сука, и она зажала Капо со всех сторон. Потом в Италии. То, как он смотрел на тебя, когда ты не видела. Когда вы шли к алтарю? Сомневаюсь, что в тот момент существовал кто-то еще. Я могла бы сказать, что ожидание убивало его. Одному из его великолепных друзей... Рокко?... пришлось положить руку ему на плечо, чтобы удержать на месте. — она вздохнула. — Твой первый танец. Как он растирал твои ноги в беседке.

— Ты это видела?

— Ага. Я послала фотографа сделать снимок. Я не хотела, чтобы вы видели. Это было так... трогательно.

— Это один из моих любимых снимков, — произнесла я.

Кили улыбнулась мне.