Грехопадение - Белла Джей

Я смотрела ему в глаза и отчаянно пыталась увидеть в нем того, кем он был. Моим братом. Моей плотью и кровью. Но я не могла. Рафаэль все еще был для меня чужим, и до тех пор, пока это не изменится, я не могу ему доверять.

— Нет, — просто ответила я. — Пока что мой ответ — нет. — Я прошла мимо него и направилась в ванную комнату, расположенную слева от кровати, которая скрывалась за элегантной перегородкой.

— Мила, — позвал он меня. — Подумай об этом. Черт возьми!

Я услышала звук, похожий на сильный удар о стену. Рафаэль был зол, и, наверное, имел на это полное право. Его сестра, которая должна была быть мертвой, ворвалась в его жизнь после завтрака и разрушила все его планы на будущее еще до обеда. Но я не могла позволить себе думать об этом в таком ключе, испытывать к кому-либо сочувствие. Сейчас мне нужно было поставить себя на первое место, сделать то, что я считала правильным для себя, тем более что я не могла знать, как все это будет развиваться с минуты на минуту. Мне нужно было защитить себя, потому что больше некому было это сделать. Никто другой не принимал мои интересы близко к сердцу. Это была я… и только я.

Я закрыла за собой дверь ванной и повернулась, чтобы прислониться к ней. Изнеможение пробралось в мое тело и разум, и мне хотелось убежать и спрятаться от всех, чтобы хоть немного отдохнуть. Каждая частичка меня болела, и я никогда в жизни не чувствовала себя такой растерянной, такой испуганной.

Из уголка глаза скатилась слеза, и я быстро смахнула ее. Не было времени для слез, не было времени для вечеринки жалости. Мне нужно было держать себя в руках, если я хотела выжить в окружающем меня хаосе.

Я увидела свое отражение в зеркале. Женщина, смотревшая на меня, выглядела так, словно сам дьявол протащил ее через ад. Темные круги обрамляли глаза, а волосы дикими кудрями в беспорядке свисали вокруг плеч. Прошло всего несколько часов, но мне казалось, что я не спала уже несколько недель.

— Мила. — Рафаэль постучал в дверь. — Прости меня. Я не хотел выходить из себя.

Я закрыла глаза, сдерживая слезы.

— Просто все это слишком тяжело. Для нас обоих. У меня были планы. Эта сделка с мистером Руссо… возможность, которую я ждал с тех пор, как умер отец. Мой отец… наш отец не был тем, кого можно назвать поддержкой для меня и того, кто я есть. — Он сделал небольшую паузу, и воцарилась тяжелая тишина. — Я гей, Мила.

Я открыла глаза, удивленная этим очень личным откровением.

— Я гей, и отец никогда не принимал этого. Последние два года мы с партнером пытались открыть собственную художественную галерею. Он отказался помогать финансово, а поскольку у него было так много влияния в этом городе, он позаботился о том, чтобы мне больше никто не помогал.

— Почему? — Я проскользнула спиной в дверь и села на кафельный пол. — Почему ему было трудно смириться с тем, что ты гей?

— Я был его единственным сыном, Мила. И до нескольких часов назад я был его единственным ребенком. То, что я гей, означает, что я не продолжу род Торрес. Наследие.

— Это чушь.

— Для него нет.

Я прислонилась головой к двери.

— Браки по расчету. Семейные долги. Кровные линии и наследство. Боже, неужели я единственная здесь, кто живет в двадцать первом веке?

Рафаэль хмыкнул.

— Все это кажется довольно странным, не так ли?

— Я бы сказала, что это хреново. Но да, мы можем согласиться с тем, что это странно. — Я улыбнулась, и Рафаэль рассмеялся. Этот момент пролил свет на наш мрачный разговор, и мне удалось сделать глубокий вдох. Рафаэль дал мне представление о себе, о своей жизни, и вместо того, чтобы жалеть себя, я сочувствовала ему. — Я все испортила для тебя, не так ли?

Молчание.

— Мы можем все уладить, — ответил он, и мне не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, что он относится ко всему этому скептически. — Я собираюсь заказать еду в номер. Хочешь чего-нибудь?

Я подняла глаза на белый потолок.