Бог Разрушения - Рина Кент

Я делаю глубокий вдох, но мне удается вдохнуть только его кружащий голову мужской одеколон.

— Куда ты? — он похлопывает меня по щеке, как будто призывает другую версию меня. — Не уходи пока. Я еще не насытился.

Я наконец прихожу в себя и отталкиваю его руку, мое дыхание поверхностное и учащенное.

Человек в маске, мудак Лэндон, смотрит на свою руку, которую я только что отбила, с тревожащим спокойствием, затем переводит такой же взгляд на меня. Он потирает указательный палец о большой. Один раз.

Два.

Как будто заново переживает дорогое воспоминание.

— Эй, — он внезапно приближается, пока его мраморная грудь не раздавливает мою. — Верни прежнюю версию. Я еще не закончил.

Я кладу руки ему на плечи и толкаю, но с таким же успехом я могла бы стоять лицом к стене. Сила, с которой он захватывает мое пространство — не что иное, как варварское вторжение.

В чем, во имя вечно любимого ада, проблема этого ублюдка?

Он обхватывает пальцами мое горло и сжимает достаточно сильно, чтобы остановить все мои движения.

Моя гортань, и все, что я вижу — это темная сторона его маски.

— Я сказал. Верни ее обратно. Сейчас же.

Мой инстинкт самосохранения снова срабатывает, и я хватаю его за руку изо всех сил, что у меня есть.

Я не могу дышать.

Я не могу… дышать.

Хлопаю рукой по его маске в попытке отвлечь его внимание, пусть даже на мгновение.

— Не стесняйся. Возвращайся, — его пальцы сжимаются сильнее, пока я не начинаю думать, что умираю.

Нет. Я определенно умираю.

Я замираю, мои руки опускаются по обе стороны от меня, и я пытаюсь перейти в режим выживания на крайний случай.

Его хватка медленно ослабевает, на губах появляется волчья усмешка, а в темно-синих глазах вспыхивает яркий огонек. Огонек похож на тот момент, когда солнце целует поверхность океана, на свет на поверхности, который никогда не достигнет ни капли тьмы внизу.

Я медленно делаю прерывистый вдох, но остаюсь неподвижной, чтобы не дразнить его пальцы, готовые задушить меня.

— Вот так, — восхищается он, его большой палец поглаживает точку пульса на моей шее. — Совершенная скульптура. Абсолютно потрясающая.

С этим парнем что-то серьезно не так, и ему нужна срочная профессиональная помощь.

Мне не нравятся мурашки, покрывающие мою кожу при его прикосновении, или чувственная близость в каждом поглаживании.

Мне становится слишком жарко, и, возможно, только потому, что я хочу врезать ему по яйцам.

Я подумываю об этом. Мне просто нужно дать отпор…

— Даже не думай об этом, — редкий свет в его глазах медленно гаснет. — Я под кайфом, а это значит, что я буду резко реагировать на любую провокацию. Я и рыцарство не сопоставимо, и поэтому мне наплевать на то, что ты женщина. Если ты нападешь на меня, я задушу тебя нахуй.

Я пытаюсь дотянуться до своего телефона, чтобы набрать несколько отборных слов для этого мудака несмотря на то, что очень встревожена и слегка напугана.

Ладно, возможно, не слегка.

Он снова качает головой.

— Я серьезно, Мия. Стой как статуя, пока я не лишил тебя жизни.

— Тебе нужна помощь, ты, больной психованный ублюдок. Иди нахуй, — показываю я, хотя он ничего не понимает. Мне просто нужно было выпустить пар.

Он отпускает мое горло, хватает обе мои руки и прижимает их по обе стороны от меня, затем сжимает мои запястья.

— Статуя не может двигаться, не так ли?

Затем он отступает назад и снимает маску.

Я почти забыла, насколько привлекателен Лэндон. Возможно, потому, что, как ни странно, я не считаю Брэна привлекательным. Ну, он привлекателен, но я смотрю на это отстраненно.

Лэндон, с другой стороны, излучает очарование и красоту. Его звериная натура омрачает оба этих качества.

Он определенно относится либо к социопату, либо, что еще хуже, психопату.