Цугцванг - Ария Тес

— Прости, но я не хочу врать. Ты сама просила честности — я тебе ее даю. Я не уверен в том, что испытываю сейчас, но знаю точно, что испытываю.

— Тогда скажи, что ваш брак — это лишь способ получить желаемое, что он будет фиктивным. Ни секса, ни отношений, ни…детей. И скажи, что ты разведешься, как только сядешь в кресло Петра Геннадьевича.

— С чего ты вообще взяла, что я буду управлять…

Устало цыкаю и саркастично смотрю ему в глаза.

— Брось, не делай из меня дуру. Это будешь ты. Миша — не сможет, Марина тоже. Лекс…возможно, но компания создавалась на деньги вашей матери, и вряд ли та же Марина это позволит.

Макс прикрывает глаза какой-то своей мысли, улыбается, а я вдруг спрашиваю:

— Я думала, что ты мечтал стать архитектором.

— Так и было, малыш, — тихо отвечает, а потом пожимает плечами, с сожалением глядя на меня, — Но у меня нет выбора. Это мои обязательства перед семьей, так что ты права, я — единственный кандидат.

— У тебя во многом нет выбора, не так ли? — молчит, — Так…Ну и? Ты скажешь мне то, что я прошу или нет?

Снова молчит. Потому что нет. Потому что он не может. И я это знаю даже раньше, чем он отведет взгляд.

Начинаю смеяться, тихо, и скорее с целью скрыть слезы, которые так и норовят вырваться. Мне ведь дико больно. Вот то о чем говорил Властелин мира — мы слишком разные, и наши ссоры будут фундаментальными. Основополагающими. Это вам не мелочи, типа, «ты забыл купить молоко!»…или «Можно не разбрасывать свои грязные вещи?!». Все гораздо сложнее: я не могу принять его правила, он не может поступить иначе.

«Нам не суждено быть вместе…» — проносится в голове раньше, чем я вдруг спрашиваю.

— Что если я вдруг захочу ребенка, например?

— Тебе всего восемнадцать, Амелия, об этом очень рано думать. Поживем пару лет, там видно будет…

— Ты говоришь, как истинный политик, но меня эта туманность не устраивает. Что будет, если я захочу ребенка? Или вдруг забеременею случайно?

— Мы уже об этом говорили, кажется? Тебе поставили укол и риски максимально исключены. Описай хоть сотню тестов, результат будет отрицательным.

— Максимально, но не полностью. Всегда существует один процент.

— Амелия…

— Ответь на вопрос, я знаю, как меня зовут.

Макс строго молчит, ему не нравится моя грубость, но все свои «не нравится» он запихивать поглубже и пожимает плечами, держась спокойно, а тон ровным.

— Ты будешь сдавать кровь раз в месяц. Если окажется, что мы попали в «один процент», срок будет небольшим…

Меня облает холодом изнутри и снаружи…

«Нет, нет, нет…Он о том, о чем я думаю?!» — бледнею, смотрю на него во все глаза, но Макс всего лишь отмахивается.

— Не смотри на меня так.

— То есть…аборт?

— На этом сроке это не аборт…

— А что же это тогда?! Как назвать…

— Черт, Амелия, хватит! Что ты хочешь от меня услышать?! Что у меня не может быть незаконнорожденного ребенка?! Может, но точно не сейчас! Мне огромных трудов стоило договориться с отцом Ксении, потому что я уже разрывал помолвку!

— Пожалуйста, не говори, что… — шепчу, на что получаю громкий цык.

— Прости, но да. Я познакомился с Лилианой и поэтому расстался с Ксенией. Она меня простила, конечно, ее отец нет, и мне было очень сложно убедить его в том, что я больше так не поступлю. Если сейчас вылезет хоть один мой косяк — всему конец, а ребенок?! Амелия, ты понимаешь, что на кону стоит жизни моих братьев и сестер?! Тебе ничего не угрожает. Им да.

— Ну конечно ничего, кроме участи любовницы, которая будет смотреть, как растут твои дети, не имея возможности завести ни отношений, ни мужа, ни дома, ни своих детей. По крайней мере пока моя задница тебя привлекает, или пока «можно не будет» по правилам твоего конченного «высшего света»…