Кольцо с шипами - Карина Рейн

Застёгиваю чемоданы и выхожу в сад проветрить голову и подумать над тем, как быть дальше. Я не собиралась намеренно обвинять Демида во всех смертных грехах, но ведь он сам дал для этого повод. Зачем было подыгрывать мне и убеждать в том, что между нами что-то было, если он так печётся о своей порядочности? Почему сразу было не сказать, что мы просто всю ночь проспали в одной кровати, и не заставлять меня нервничать и думать невесть что?

А теперь выставил меня злодейкой и сбежал в свою компанию.

На дворе стояла середина сентября — первого месяца моего любимого времени года; любимого и вместе с тем самого грустного, потому что оно каждый раз напоминало мне о том, что впереди — холодная зима, от которой не спасали ни тёплые свитера, ни тем более тонкое осеннее пальто. По крайней мере, так было раньше; но зато я узнала цену всему — от вещей до отношений.

Несмотря на то, что сентябрь в принципе выдался тёплым — в отличие от прошлого года — по вечерам всё равно становилось зябко; но вместо того, чтобы вернуть в дом за тёплой кофтой я просто обнимаю себя за плечи и засматриваюсь на водную гладь пруда, покрытую мелкой рябью из-за ветерка. Не знаю, как долго продолжалась моя «прогулка» — наверно, пару часов — но продрогнуть я успела настолько, что даже не замечала своей дрожи.

Зато прикосновение горячих ладоней к плечам почувствовала сразу.

Вздрагиваю от простого, но мягкого прикосновения, и поворачиваю голову к обладателю рук; натыкаюсь глазами на неодобрительный взгляд Демида, который говорит о том, что он ещё и близко не остыл, но всё же обеспокоен тем, что я стою на улице практически раздетая. Не отдавая себе отчёта в действиях, льну к теплу его сильного тела, стуча зубами, и прячу холодные ладони под полами его пиджака.

— Сумасшедшая девчонка, — ворчит Демид, подхватывая меня на руки. — Мало мне с тобой проблем — решила ещё немного подкинуть, чтобы не расслаблялся?!

Недовольно соплю, по-прежнему отбивая зубами чечётку, и вцепляюсь пальцами в отвороты его рубашки, расстёгнутой на три верхние пуговицы.

— А я з-за мной с-сюда т-тащиться и н-не прос-сила, — копирую ворчание Пригожина, но неумело — лязг зубов портит весь эффект. — М-мог бы с-сидеть в т-тёплом доме у к-камина в ус не д-дуть.

— Неблагодарное дитя, — бубнит под нос, но я всё равно слышу. — В следующий раз я так и сделаю.

По тону его голоса понимаю, что он не шутит, и что я снова хожу по краю, но рядом с ним во мне почему-то просыпается всё самое плохое, что есть. И всё же я автоматически крепче хватаюсь за его шею, на что Демид только фыркает, но продолжает нести меня дальше, чтобы спасти от вечерней прохлады в тёплом нутре дома.

Тут уж мне приходится признать, что он джентльмен.

Не подкопаешься.

В доме меня опускают в мягкое кресло прямо возле камина; прожигают очередным недовольным взглядом и усаживаются напротив.

— Что ты делала на улице совсем одна? — слышу его голос. — Я ведь велел тебе собрать свои вещи к моему приезду.

— Я не собачка, чтобы выполнять твои к-команды, — снова огрызаюсь. — Но вообще-то я уже всё давно собрала.

Демид хмыкает с таким видом, будто адекватного ответа от меня и не ожидал; отворачивается к камину и смотрит на пламя — должно быть, оно, в отличие от меня, его успокаивало — а я тем временем изучаю его профиль, на котором плясали огненные отблески, делая его слишком резким. Он вполне себе вязался с моими представлениями о его характере, но всё равно был довольно-таки пугающим и непреклонным.

— Нам нужно ехать, — роняет тихо, и я безропотно поднимаюсь на ноги.

Два тяжёлых чемодана Демид подхватывает, словно пушинки, и уносит вниз, пока я натягиваю поверх платья тёплую кофту; спускаюсь обратно в гостиную, где застаю отца и обнимаю его на прощание, не переживая о том, что он уморит себя голодом: благодаря Демиду за папой есть кому присматривать.