Ретроградный меркурий - Янка Рам

— Все уже в курсе, что вы с Ваней поругались… — шепчет она. — Давай за стол.

— Аппетита нет.

— Давай-давай… Мы сейчас вас помирим.

— О, нет, — циничная улыбка, как защита, искажает мои губы. — Этого точно не надо.

— Яра, ну ты чего… — расстроенно прижимает к груди салфетки Эва. — Это же Иван…

Словно это оправдывает его априори.

— Ты же любишь его.

— Разлюблю…

— Да что случилось-то?!

— Телка у него другая случилась. Мы разводимся.

Смотрит на меня как на дуру.

— Ваня!! — громко зовёт его.

— М? — заглядывает в комнату.

— Зайди.

— Эва, стоп! — поднимаюсь я. — Я семейный сеанс у психолога не заказывала.

— Просто тебе нечего сказать в свое оправдание! — оскаливается Иван с вызовом.

Стоит в дверях, расставив руки и упираясь ими в косяк.

— Пропусти.

— Вань, вы почему поругались? — смотрит ему в глаза Эва.

— А у нее роман с шефом.

— Вот ты мудак, — залепляю ему по щеке.

Вздрогнув, закрывает глаза. Желваки играют на лице.

Малой начинает плакать в кроватке.

Отталкивая его руку с косяка, ухожу в гостиную.

— Папа! — заметив нашу потасовку бежит к Виктору Софийка.

Залезает к нему на руки.

— Яра Ване вот так… — расстроенно прикасается к своей щеке ладошкой.

Ну, блять…

Сжимаю переносицу.

— Ладно, я пойду! Хорошего праздника всем! Всех люблю…

С колотящимся в горле сердцем, быстро сбегаю в прихожую. Натягиваю сапоги.

Виктор выходит следом.

— А ну-ка, быстро в кухню… — подхватывая под локоть тащит за собой.

— Иван! — рявкает он.

Мы оказываемся на кухне втроём.

Виктор закрывает двери.

— Что происходит? — строго смотрит на нас по очереди.

Иван вздыхает, взъерошивая устало пятерней короткую шевелюру.

Я отворачиваюсь к окну, складывая руки на груди.

— Развод происходит. Ты, был, Виктор, прав. Зря мы поженились…

Глава 14 — “Свои”

Иван сидит на корточках у стены. Снизу вверх смотрит мне в глаза.

На щеке горит след от пощёчины.

Чувства раздирают… Моя старая реальность, где мы целое и максимально близки, и моя новая реальность, которая обесценивает старую столкнулись как два тяжеловесных танкера. Где-то у меня в груди. И сминают друг друга…

— Ты разлюбила Ивана?

— Это роли не играет.

— Отвечай на прямой вопрос.

— Не хочу я! И не буду больше никогда на этот вопрос отвечать! Мне на него отвечать неприятно. Тема закрыта. Мы разводимся. Это решение обоюдное. Точка.

— Иван?

Сжав челюсти, молчит. Взгляд теряет фокус. Пятно от пощёчины становится контрастнее.

— Так что — объяснений не будет? — уточняет Виктор.

— Нет, — произносим мы синхронно, не глядя друг на друга.

— Короче, так. Ни одну из сторон я поддерживать не стану. Но сразу скажу, в семье Зольниковых разводов не будет! Три дня вам на примирение.

— А иначе?

— А иначе вылетите с работы оба. С волчьим билетом. И никакой майор, — выразительно дёргает мне бровями, явно намекая на Мансурова, — это не переиграет.

Знает уже, значит, про майора.

Компромата на меня у полковника Зольникова за глаза…

— Иван, выйди, я хочу с Виктором поговорить.

Скользит спиной по стене, поднимаясь.

— Дядька… Все, что она скажет, херня полная. Не верь ей.

Хочется залепить ему ещё раз. Но одного раза вполне достаточно. Эмоции выплеснуты. Хватит!

Выходит.

— Ну почему нельзя как Андрей с Варей, а? — психует Виктор.

— Наверное, потому что я — не Варя, а Иван — не Андрей?

— Да, ты точно не Варя.

— Ну, извини, Вить… — развожу руками. — Я вроде бы никогда Варей и не прикидывалась. Поэтому, твое разочарование не уместно.

— Я не разочарован. Я… опечален, блять. Что два взрослых человека не могут найти компромисс.

— Есть вещи, в которых он невозможен.