Вершина - Андрей Гвоздёв

— Пахом Якимов здесь? — над головой пузана появилось ещё одно слово- «староста».

— Тут я. — дедок стукнул палкой.

— Ответчики свободные Громобой1001 и ЛевВыпускного здесь?

— Здесь. — подняли руки вверх игроки.

— Истец, расскажите, как было дело.

— Ну эт… встал я позавчера поросей покормить. Ещё в боку как прихватит, думал уже и карачун мне пришёл. Ан нет, дошёл до хлева. Глядь, а Донателлка-то захворал. Лежит и копытцем жалобно так дёрг, дёрг. Ну я и думаю- вот зараза, накаркали!

— Кто, эти двое? — на лице Мафроньи, выглядывающей из-за бумаг, живейший интерес.

— Да что ты говоришь-то, дочка! Как эти два обалдуя могут целого порося сглазить?! Ведьма эта сглазила!

— Какая ведьма? — устало подал голос уже и староста. Что-то мне кажется это какая то чисто антуражная постановка. Хотя, что тогда в ней игроки делают?

— Так Клавка! Что из третьего дома, да по нашей улице! Она-ж ведьма ещё та, все знают. И самогон у неё шибко вонючий! Мы давеча с её Осипом..

— Якимов! Давайте ближе к делу.

— Она тут на днях заходила к моей, да и говорит- Пахом, что-то порося у тебя квёлые. А я ей- Это у тебя Осип квёлый, а не порося, не зря ты с самой свадьбы от него бегае..

— Рудольфыч! — я тут аж подумал не ослышался ли — К делу, говорю!

— Так я и говорю! Клавка, у которой Осип никакой, моего Донателлку-то и сглазила! А может и Осипа. Он мне ещё вчерась жалова…

— А эти двое свободных то причём?!

— Я тут уже полчаса распинаюсь! Дык порось-то болеет! Ну я им и говорю- принесите, люди добрые, мне, мол, травки целебной пучков шесть — семь. Вот они к вечеру и принесли.

— И?

— Отблагодарил я их, яблок отсыпал с полпуда да десяток медяков добавил, да пошёл к Доньке. А эти двое мне — давай, мол, дед експу. Я им — да не держу я такого у себя, чай не басурманин какой. А они- ты нам зубы, старый хрыч, не заговаривай, гони давай. Взял я полено да погнал их со двора с языками их погаными!

Дедок порывисто подскочил на лавке и огрел палкой впереди сидящего Громобоя.

— Эй, дед, хорош!

— Это тебе за «старую калошу»!

— Пахом! — староста грохнул по столу кулаком.

— Дык, эти злыдни, уходя, двух курей у меня ещё сперли!

— Свидетели есть?

— Есть. — это уже Мафронья. Она водит пальцем по листу в какой-то папке. — Соседи. Трое видели как эти свободные уходили с курами в руках.

— Свободные Громобой1001, вот же дали родители имечко, и ЛевВыпускного, вы признаете себя виновными в краже кур и оскорблении Пахома Рудольфовича Якимова?

— Да не со зла мы!

— Я по существу спрашиваю, отвечайте.

— Утащили кур, признаем. А ругались от расстройства.

— Властью, данной мне князем Рутении, приговариваю вас к штрафу в пятьдесят серебряных монет и пяти часам исправительных работ. Каждого. Приговор вступает в силу немедленно.

Ребята молча выложили на стол перед старостой деньги и вышли вслед за дедом.

— Теперь дело «Стража против свободного ВеселыйУфолог». Все здесь?

— Так точно. — подал голос Тревор.

Я просто поднял руку.

— Свободный ВесёлыйУфолог обвинил свободного Шульца в пособничестве душегубам, орудовавшим в окрестностях поста Волчьего Лога. Доказательств не представил, при попытке разбора ситуации на месте оказал сопротивление страже. Всё верно?

— Так точно.

— Свидетель Шульц, есть что добавить?

Хе, а с чего мне молчать то. Вон как зыркает, чем больше его накрячат, тем мне легче.

— Ещё пытался заставить отдать ему деньги, якобы в возмещение ущерба.

— Тревор?

— Было такое.

— Ещё и признаки вымогательства. Обвиняемый, вам есть что сказать?

— Был в состоянии аффекта, не соображал, что делаю. Раскаиваюсь, готов понести наказание.