Вечная команда - К. Станич

Вздохнув, я откидываюсь на спинку сиденья и борюсь с желанием прокрутить страницу в телефоне. Однако больно смотреть, как мои мальчики дают все правильные ответы, в то время как Марк и его тупоголовый сосед по комнате — по-видимому, его зовут Гарет — валяют дурака.

Должен же быть какой-то способ надрать им задницы, верно?

После дебатов все расходятся по очереди, и залы наполняются сплетнями. Люди определённо смотрят на нас по-другому, чем раньше. «Только Студенческий Совет, придурки», — похоже, уже не имеет такого веса, как раньше.

— Ты сказал, что у тебя есть план, — шепчу я Спенсеру, пока мы наблюдаем за Марком с другого конца коридора, прислонившимся к своему шкафчику и бесстыдно флиртующим с Астер. Он даже не пытается это скрывать. То есть, как он мог не знать, что всё это дойдёт до Селены? Может быть, ему просто всё равно? — Но ты всё равно не хочешь сказать мне, что это.

— Увидишь, — отвечает Спенсер, но его глаза сияют, когда он наблюдает за нашими соперниками, купающимися в лучах обожающей их толпы. Он смотрит на меня и приподнимает бровь. — Что? Это сюрприз! Я всё ещё работаю над этим. Мне нужна помощь отца, и у нас не такие уж хорошие отношения, так что… я как бы делаю ставку на его чувство вины, чтобы всё получилось.

— Чувство вины за что? — спрашиваю я, и Спенсер слегка морщится.

— Он бросил мою маму, чтобы уехать жить в Париж со своей любовницей и другим ребёнком, такой королевский кусок дерьма. — Он смотрит прямо на меня, а затем кладёт руку на стену над моей головой, глядя мне в лицо со всей должной серьёзностью. — Вот почему я не люблю ложь, Чак. Он солгал мне, и брату, и моей маме. И знаешь, что он сделал потом? Он вернулся, и моя мама приняла его обратно, и знаешь что? Он всё ещё лжёт о том дерьме, которым занимается, и ей всё равно. Даже Джеку всё равно. — Он замолкает на мгновение, всё ещё наблюдая за мной напряжённым взглядом. — Но мне нет.

— Конечно, нет, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягко. — Ты испытываешь сильные чувства

Спенсер на мгновение задумывается, а затем улыбается.

— Да, наверное, так и есть? — произносит он, останавливаясь, когда к нам осторожно приближается студент. — Если ты пытаешься что-то купить у меня прямо сейчас, то этого не произойдёт. Не раньше, чем мы победим на выборах.

— Дешевка! — кричит Марк, хихикая, как будто мы не поймали его при попытке похитить меня в Лондоне. Что за фрукт. Кажется, он думает, что он неприкосновенен, но я знаю лучше. Это всего лишь вопрос времени, когда он получит своё. Я не знаю, что ребята планируют с этим делать, но они не собираются так просто всё оставлять.

Ни малейшего шанса на то, что это произойдёт.

К пятнице по школе разносятся сплетни, в которых я никак не могу разобраться. В основном потому, что я никому не нравлюсь. Отчасти я виню в этом парней. Они были очень заботливы, но, учитывая, что за мной охотится культ убийц, я не думаю, что это так уж плохо.

— Что происходит? — шепчу я, пока Спенсер ведёт меня по коридору, сжимая в правой руке мяч для снятия стресса. Я не буду врать: это сперматозоидный стресс-мяч. Ну то есть, он похож на гигантский белый сперматозоид. Их бесплатно раздавали на уроках ОБЖ, и все думали, что они забавные. Я продолжаю видеть повсюду белые спермовидные шарики от стресса.

— Увидишь, — говорит Спенсер, ухмыляясь и поглядывая на меня. — Черч — не единственный, кто может строить козни и использовать свое положение.

— Что это значит? — спрашиваю я, когда мы направляемся в сторону зрительного зала, чтобы отдать свои голоса. Они будут подсчитаны волонтёрами из персонала Академии Адамсон, включая моего отца, мистера Мерфи и мистера Дэйва, и победители будут объявлены на специальной церемонии в конце дня.

Честно говоря, я не очень-то надеюсь, но никто из парней, похоже, не обеспокоен, так что я старалась, чтобы и меня это не волновало.