Праведник - Лорен Ловелл

В ближайшие дни стали понятны три вещи. Отто действительно кажется хорошим парнем, как его и описывала Иден. Иден явно все больше и больше впадает в отчаяние, хотя я никогда не общаюсь с ней напрямую, потому что она спросит меня об Отто, и мне придется солгать. Ложь — это грех. И, наконец, третье: ее парень становится проблемой.

Джейс заходит в гостиную, захлопывая за собой дверь.

— Первая партия готова к отправке в Лос-Карлос, — отчитывается он. — Я проверил ее, но на всякий случай… — он бросает на стол пачку денег.

Я беру идеальные, аккуратно напечатанные новые купюры и провожу большим пальцем по их срезу. Банкноты шелестят друг о друга, и от них исходит запах свежих чернил. Взяв верхнюю, я осматриваю ее, внимательно вглядываясь в каждую деталь.

— Иден сегодня снова спрашивала об Отто, — говорит он. Точно так же, как она делала это последние несколько дней. Всегда Джейса, никогда меня… потому что она меня не видит. Но я всегда вижу ее. В моем клубе, дома, когда она ходит по магазинам, и когда она видит этого мальчика… в моих снах. О, да, я вижу ее.

— И что ты сказал ей? — бормочу я, изучая каждую мельчайшую деталь купюры.

— То же самое, что и вчера: мы работаем над этим, но с картелем нелегко связаться.

Я киваю.

— Хорошо, — бросаю пачку наличных на кофейный столик. — Идеально. Именно так, как мне нравится.

— Отлично, — он забирает пачку обратно, засовывая ее в карман своей шерстяной куртки.

— Джейс. — Он смотрит на меня. — Убедись, что в будущем ни один из наших продуктов никогда не будет менее совершенным. — Его брови сходятся, и я знаю, что он недоволен моими словами, но мне все равно. Этот промах полностью по его вине, и он дорого нам обошелся. Джейс может лучше. И я ожидаю лучшего. — Теперь, я надеюсь, братья Бромли у тебя в руках.

— Конечно. Сегодня вечером…

— Э-э-э… — я поднимаю руку, прерывая его. — Никаких подробностей. — Знание — это соучастие, а соучастие почти такой же плохой поступок, как и само действие. Я живу с определенной степенью правдоподобного отрицания. Если я не знаю подробностей смерти человека, то я не виновен в глазах Господа. Джейс закатывает глаза, и я чувствую, как вспыхиваю изнутри. Негодование сжимает мое горло, на мгновение перехватывая дыхание. — Ты хотел что-то сказать, Джейс? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

Он качает головой, выдыхая воздух сквозь сжатые губы.

— Ты не можешь вести бизнес наполовину вслепую, Сейнт.

Я вскакиваю на ноги и направляюсь к нему. Мой брат заметно напрягается, невольно делая шаг назад.

— Помни свое место, Джейс. Если бы не я, ты был бы под крылом нашего отца, или, лучше сказать, Джудаса, торговал бы наркотиками и работал с самыми отбросами общества. Я обеспечил тебе положение во власти, но я могу отнять это в мгновение ока. — Его губы плотно сжаты, а щека подергивается, мышцы челюсти напрягаются. — Ты — мускулы, Джейс, прикрытие, необходимое для поддержания такого бизнеса, как мой, но я — мозги. Я — творец шепота, который порождает страх и уважение. Я — то, что удерживает нас на вершине пищевой цепочки. Тебя… можно заменить. Если ты не желаешь выполнять работу, которую я тебе поручил, то, уверен, отец примет тебя с распростертыми объятиями.

Тик в его челюсти усиливается, пока не становится похожим на биение сердца.

— Нет, — выдавливает он со скрипом.

Я так и думал, что нет. Если Джейсу что-то и нравится, так это деньги. На него не влияет преданность семье, потому что он вырос вне семьи. Он пойдет туда, где есть прибыль, и простой факт заключается в том, что в фальшивых банкнотах больше денег, чем в кокаине. Меньше конкуренции… и это более нишевая сфера. Но есть множество сомнительных мужчин, готовых делать неприятные вещи за гораздо меньшую плату, чем получает Джейс.