Позднее счастье - Аида Богдан

— Вы что, ни в к коем случае, хотите снова подавиться? И я же просил вас молчать, ни слова больше, пока не наступит улучшение.

Как только Зинаида притихла, прикусив свой длинный язык, в комнате наступила благодатная тишина. Доктор был чрезвычайно серьёзен, записывая неразборчивым почерком диагноз и рекомендации в карту пациентки, зато медсестра еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

— Ну всё, можете быть свободны. Через 10 дней в поликлинику, к врачу на приём. А там, что он скажет, разрешит разговаривать, значит всё хорошо.

Растерянная вердиктом врача, женщина вышла в коридор. За всю свою жизнь она ни разу не болела ничем серьёзным, даже в детстве, а тут, как на грех, подавилась рыбьей костью и сразу же возникли сложности.

Теперь придётся 10 дней молчать, чтобы не допустить рецидива, а это ой как нелегко, тем более, когда есть, что рассказать. Да что же за день сегодня такой? Прямо сплошное огорчение, а не день.

А тут ещё куда-то запропастился тот симпатичный мужчина, что спас её от верной гибели и привёз в больницу, хотя обещал подождать. Без женщины тут точно не обошлось. Стоило только оставить понравившегося мужичка одного, как тут же увели проклятые под белы рученьки.

Для пущей верности Зина поискала Илью в закоулках и окрестностях больницы, но тот, как сквозь землю, провалился. Делать нечего, придётся ехать одной, нужно успеть на последний автобус, а то как бы не пришлось добираться домой на попутках.

Плюнув с досады и проклиная всё на свете, Зинаида вышла с главного входа и направилась на вокзал. Автобусы ходили нерегулярно, всё зависело от обязательности водителя.

Это был поистине несчастливый для бедной женщины день. Простояв в гордом одиночестве несколько часов кряду, она так и не дождалась автобуса и смогла добраться до дому только ближе к ночи. Ни одна из попуток не желала останавливаться перед голосующей хмурой тёткой.

Наконец над ней сжалился один сердобольный тракторист и согласился подвезти на своём чадящем транспорте до ближайшего поворота на деревню, откуда пришлось чапать ещё несколько километров пешком.

Дома ждали соблазнительные куски недоеденной рыбьей кулебяки, но памятуя о том, что сказал врач, Зина разделила пирог между котом и собакой, а сама довольствовалась жиденьким супчиком. Спать легла голодная и злая.

Глава 12 Разговор начистоту

Разговор с Ильёй дался очень нелегко, Фаина уже не знала, что и думать, на душе остался горький осадок. Даже спустя 20 лет, любимый остался тем же обиженным мальчишкой, для которого важнее доказать свою правоту, нежели отстаивать чувства.

Особенно покоробило то, что он ничего не спросил о сыне и даже не поинтересовался его планами на жизнь, чем увлекается, как выглядит? Фая могла бы показать Димкину фотографию, на которой он очень похож на него, один в один, не заметить этого просто невозможно.

Сердце матери было переполнено невыносимой тоской и печалью. Она лишний раз уверилась, что поступила правильно, расставшись с Ильёй в далёкой юности, всё равно бы ничего хорошего не вышло.

Судя по поступкам, их совместная жизнь состояла бы из упрёков и подозрений. Ещё неизвестно, как бы он относился к собственному сыну. Николай по крайней мере не обижал Димку, а просто тихо ненавидел за то, что тот был живым напоминанием того, кого продолжала любить Фая.

Муж отыгрывался на ней, изматывая ночами, заставляя с ним спать, буквально насиловал своей любовью, стараясь произвести на свет своё потомство. Но ничего не вышло, Бог не Тимошка, видит немножко, потому и не дал Николаю такой возможности.

Зато он снова дал шанс Илье и Фаине быть вместе, когда спустя много лет свёл их в той самой берёзовой роще, куда оба пришли одновременно, не сговариваясь, тоскуя по общему прошлому.