Ты в ловушке - Ника Маршал

Сразу помчался туда.

Брата Димку оперировали, а Ульяна слава богу отделалась ушибами. Сидел в палате рядом со спящей от укола успокоительного племянницей, держал в своей руке маленькую ладошку и молился!

Но чуда не произошло…

Через три часа операции вышел усталый доктор, не глядя мне в глаза, вынес вердикт, который подкосил меня и выбил почву из-под ног. — Травма несовместимая с жизнью… Мы боролись до последнего…

Как прошли похороны, помню смутно.

После похорон отдалился ото всех знакомых, не смог терпеть сочувствующих речей и взглядов, ведь почти ни в одном не видел искренности.

Я никак не мог поверить, что Димки, моего самого родного человека, который всегда был рядом и поддерживал, чтобы ни случилось, больше нет! Когда умер отец, мы остались только вдвоем. С трудом осознавал, что больше никогда он не похлопает по плечу и не проговорит по-отечески строго. — Ну, ты брат Леха, и раздолбай!

После я занялся оформлением бумаг для опекунства над Ульяной, кроме меня у нее больше никого нет. Теперь только я для нее защита и опора, а она мой единственный свет в окошке. Ее мать Юля умерла из-за болезни, когда Улька была еще малышкой, и больше Дима в свою жизнь женщин не пускал, всего себя посвящая дочке.

Как- то вечером я разгребался с бумагами в своем кабинете.

Ко мне зашел Петр, человек, которому я поручил выяснить все обстоятельства аварии.

Я отложил бумаги и уставился на него безжизненным взглядом. Последние события вытянули из меня порядочно моральных сил.

— Благодаря свидетельским показаниям и видео с дорожных камер, нам удалось восстановить полную картину событий. Когда Дмитрий и Ульяна возвращались в город с дачи, на встречку вылетел грузовик, произошло столкновение, автомобиль вашего брата выбросило с трассы, грузовик же не остановился и скрылся с места происшествия. В это время на трассе было мало машин — раннее утро, повезло, что та девушка, — Петр сверился с бумагами, — Ева Мельникова, проезжала в тот момент, она вызвала скорую, и вытащила Дмитрия и Ульяну из автомобиля, через несколько минут машина взорвалась, если бы не она, никого не удалось бы спасти. — Подвел итог Петр.

— Что насчет грузовика, выяснили кто этот хрен, что был за рулем? — Сдавил виски как только мог, кажется, череп расколется от всего. С трудом слушаю его доклад, хочется орать и выть, но я сцепил руки перед собой, облокотил на стол и положил подбородок на них. Зацепился взглядом на фотографии, стоящей прямо передо мной: перемазанная кремом от торта троица — я, Улька и Димка. Слова Петра с трудом пробиваются до сознания.

— Грузовик был угнан за два дня до аварии, его обнаружили в нескольких километрах от места аварии. Кто-то его сжег. Похоже, заметали следы. По водителю работаем, пытаемся отследить маршрут, возможно, он засветился на камерах слежения и мы сможем установить личность…

— Я правильно понимаю, что это было спланировано и заранее подготовленное покушение на убийство? — Прорычал я сквозь зубы.

— Судя по всему, именно так и есть.

Я прикрыл на минуту глаза, переваривая информацию.

— Найдите мне водилу, из- под земли достаньте! Подключи наших спецов, пусть выяснят, кому понадобилось убрать Димку.

— Понял.

— Свободен… хотя постой. Досье на эту Еву у тебя?

— Так точно.

— Оставь и можешь идти.

Петр выудил из своей папки нужные бумаги и положил на стол. И больше не проронив ни звука, ушел.

Растираю лицо до боли, хочется пройтись пятернями по роже и содрать шкуру.

Кому могла понадобиться смерть брата, что за упырь даже ребенка не пожалел?

Найду, и прикончу!

В воспаленном мозгу бьется один вопрос, не дающий мне отдыха.

ЗА ЧТО?

Ярость, не находящая выхода, так и клокочет во мне.