Тишина - Э. Блэр

Это один из самых безопасных объектов недвижимости в мире, если не самый безопасный. В тот момент, когда я начал подумывать о строительстве в Лондоне, я решил купить двухэтажную квартиру в Уан Гайд-парке. Меры по обеспечению конфиденциальности выходят далеко за рамки от пуленепробиваемых окон до рентгеновской почты.

После того, как меня застрелили в Чикаго, я не только передал Брюнсвикхилл в частный траст, но и перевел в него лондонскую собственность. Никто не будет знать, где мы с Элизабет, кроме людей, которым я решу сообщить.

— Мне нужно пойти позаботиться о нескольких вещах.

— Я свяжусь с тобой, как только получу последние новости по делу Арчера, — говорит он, когда я направляюсь к входной двери.

— Поторопись, Лаклан. Мне нужно, чтобы все было улажено еще вчера.

— Я займусь этим.

По дороге в главный дом я заглядываю в библиотеку, но Элизабет там уже нет. Только книга, которую она читала, лежит лицом вниз на диване.

— Элизабет, — зову я, не получая ответа в ответ.

Я спускаюсь в атриум, где, как я знаю, ей нравится лежать в шезлонге и наслаждаться солнечным теплом через стекло. Однако комната пуста. Я останавливаюсь на мгновение, глядя в стекло, и в конце концов мое внимание привлекает движение. Я наблюдаю за Элизабет, пока она бесцельно ходит. Она любит совершать долгие прогулки на свежем воздухе, чтобы исследовать окрестности.

Я направляюсь туда, где она находится.

— Что ты делаешь?

— Я никогда не знала, что здесь есть ручей.

— Ты многого не смогла увидеть из — за снега, — говорю я ей, притягивая в свои объятия и прижимаясь губами к ее губам.

Она тихо стонет, проскальзывая руками под мое пальто и обнимая меня за талию.

— Ты замерзаешь.

— Я в порядке, — отвечает она, когда я притягиваю ее еще ближе, крепко обнимая руками ее тело. — Что ты здесь делаешь?

— Я хочу поговорить с тобой, но тебя не было там, где я тебя оставил.

— Где ты меня оставил? — дразнит она, откидывая голову назад, чтобы посмотреть на меня. — Кто я такая? Твоя маленькая безделушка, которую ты можешь оставить, где захочешь?

— Что — то в этом роде. — Я подмигиваю ей и наблюдаю, как на ее лице появляется прекрасная улыбка. — Пойдем. Посиди со мной.

Мы подходим к скамейке, стоящей у ручья, покрытого льдом.

— Я только что говорил с Лакланом и хотел сообщить тебе, на какой мы стадии в поисках твоего отца.

Беззаботная легкость сменяется тоскующей надеждой.

— Ты хочешь поговорить об этом прямо сейчас? — спрашиваю я, когда язык ее тела внезапно меняется.

— Да. — Ее голос полон тревоги, она жаждет ответов. — Что ты нашел?

— Доказательства его смерти.

— Но он не мертв. — Ее голос дрожит от еще большей тревоги.

— Я знаю это. Лаклан делает все возможное, чтобы получить копию списка пассажиров. Когда мы ее получим, мы сможем двигаться дальше.

— Ну, и сколько времени это займет?

— Он работает так быстро, как только может, но у него нет прямых связей с авиакомпанией.

Разочарование отражается на ее лице, и я наблюдаю, как ее тело напрягается и глаза блестят от непролитых слез. Она неподвижна, и ей требуется вся ее сила, чтобы не потерять самообладание. Хотел бы я дать ей ответы, в которых она так нуждается. Это болезненное зрелище — видеть, как любимый человек так сильно страдает.

Я обнимаю ее за плечи и уговариваю:

— Плакать — это нормально. Будет не так больно, если ты отпустишь часть боли.

— Я провела всю свою жизнь, оплакивая своего отца, и это никогда не уменьшало боль, — говорит она, отвергая мои слова.

— Посмотри на меня, — требую я, и когда она это делает, я продолжаю, — это не нормально. То, что ты все держишь в себе — это нехорошо.

— Почему ты так сильно хочешь увидеть, как я сломаюсь?